— Никто не пользуется, — растягивая слова, ответил Кадомцев. — Это персональная машина и закреплена лично за мной. А что, разве задержан еще кто-то?
— Нет, нет. Пока один Савушкин. Однако нами точно установлено, что не далее как вчера вашей машиной пользовалась какая-то женщина.
— Женщина? Странно! Моя жена больше месяца как уехала в Крым и вернется не раньше, чем через две недели. Впрочем, она редко ездит со мной. У нее свои дела.
— Может быть, кто-нибудь еще пользуется? — добивался Гончаров.
Кадомцев, не раздумывая, твердо ответил:
— Нет, никто не пользуется. В этом нет необходимости. Для сотрудников института имеется разгонная. Может быть, жена Савушкина?
Мы переглянулись. Действительно, странно, что никто до сих пор не вспомнил о жене. А ведь проще всего предположить ее соучастие. Кстати, об этом говорил комиссар. Если она была в машине, тогда сразу становится понятным поведение Савушкина, упорно не желающего говорить правду.
Гончаров пожал плечами и ответил:
— Возможно. Проверим. У меня к профессору вопросов больше нет. Как у вас, товарищи?
Вопросов не оказалось ни у Коваленко, ни у Дроздова.
— Невероятная история! — проговорил Кадомцев, вставая. — Невероятнейшая! Прошу вас, если понадоблюсь, вызывайте. Рад буду оказать помощь милиции.
— Большое спасибо, — поблагодарил Гончаров, провожая его до двери. — Кстати, еще один вопрос. Ваша жена курит?
Кадомцев с удивлением посмотрел на майора и ответил коротко и резко:
— Не курит, не курила и никогда не будет курить. Терпеть не могу курящих женщин! — Он сдержанно поклонился и вышел из кабинета.
— Серьезный товарищ! — шутливо заметил Дроздов.
Гончаров ничего не ответил. У него был озабоченный вид.
— Как видите, вопрос о неизвестной блондинке, разъезжающей в машине Кадомцева в день убийства, стал еще острее, — сказал он. — На который час, товарищ капитан, вы вызвали жену Савушкина?
Дроздов посмотрел на часы.
— Она должна быть уже здесь. Вера Анатольевна просила, чтобы вызов свидетелей проходил бесперебойно.
И, словно в подтверждение его слов, вошедшая Зайцева доложила:
— Пришла гражданка Савушкина.
Гончаров обернулся к двери и застыл в ожидании.
— Она или не она? — тихо проговорила Коваленко.
В кабинет нерешительно вошла высокая, смуглая, цыганского типа женщина лет двадцати семи, в яркой пестрой блузке. Женщина шла боязливо, держа перед собой в руке паспорт и повестку. И сразу, словно по команде, на лицах присутствующих появилось выражение разочарования. Не она!
