Кабинет Плухова наполняет тихая ласковая музыка. Поначалу она приятна генералу, потом надоедает и, наконец, вызывает у него раздражение. Генерал выключает приемник и, пошатываясь, принимается разгуливать по кабинету. В голову лезут мысли о секретаре обкома Борисове. Вспоминается первый конфликт из-за того, что в спецраспределитель пришел только один бразильский гарнитур «Палобарачо». Негодяй Борисов успел захватить то, что по праву должно было принадлежать не ему. Дело, разумеется, не в гарнитуре. Дорог принцип. Пришлось послать взвод автоматчиков в борисовские угодья, чтобы те перестреляли там всех лосей. Обкомовская шкура нанесла после этого удар ниже пояса: написал в Москву не только о том, что дедушка генерала служил жандармом и лично преследовал Ленина, а бабушка, будучи гимназисткой, дружила с Каплан, но и о том, что сам генерал, — верующий в Дядю, — тайно, пешком ходит в секту скопцов-трясунов-пятидесятников. Факты, к счастью, подтвердились только наполовину. Ничего не оставалось, как сфотографировать секретаря обкома и его ближайших захребетников с ведущей актрисой театра Мимики и Жеста во время их совместных половых объятий в ее уборной, кои фотографии и были посланы в ЦэКа. С тех пор из года в год война разгоралась… Что же этот подлый кабан делал в Москве? Каких ждать последствий?
Генерал закуривает. Засовывает руки в карманы.
«Ну, хорошо. В отношении Борисова многое скоро прояснится. Следует подумать о текущих делах… Что там Энов? Подвалил этот артист мне работы. Сроду ничего похожего не случалось. Сами дела придумывали, чтобы фонды не пропадали. Степанчук, надо признаться, мастер на эти штуки. Специалист. И вообще он парень неплохой, просто по молодости кулаками машет. Поживет с мое — поймет, что все везде давно распределено и выше головы не прыгнешь».
У Плухова выпадает изо рта сигарета. Он поднимает ее, вставляет обратно, идет к сейфу. Открыв сейф, генерал достает еще одну бутылку коньяка. Закрывает дверцу, не замечая, что защемляет рукав пиджака. Делает шаг. Пиджак трещит, рукав отрывается. Плухов тупо смотрит на отделенную часть пиджака. Потом улыбается.
Ловко. Одним движением. Есть еще сила.
Генерал сгибает руку в локте. Любуется бицепсом.
«Природный наш богатырский дух. Плуховский. Дед, рассказывали, ударом кулака в ухо убивал лошадь из породы вологодских тяжеловозов и одним мизинцем поднимал колесо груженой телеги, а один раз, на Нижегородской ярмарке, свалил слона. Слыл грозой всей округи. В кулачном бою, однажды, искалечил двух двенадцатипудовых братьев-татар — Рифа и Рафа из Бугульмы, которых специально привозили сразиться с дедушкой в его родную деревню Гармошки».
