– Уильям, что за чушь ты говоришь? – раздраженно бросила Елизавета. – Это мое решение и, как ты сам сознаёшь, вполне оправданное.
– Не вознамерились ли вы принять решение о своем замужестве, пока меня не будет в Лондоне?
– Уж не хочешь ли ты сказать, что я собираюсь умертвить леди Дадли и поскорее потащить Робина к алтарю?
Легкомысленный тон королевы насторожил Сесила.
– Ваше величество, эта тема не годится для шуток. Вы знаете, какие слухи гуляют по дворцу и по стране, но вы ничего не делаете для их опровержения.
– Какие именно? Их столько, что я могу только диву даваться. Кажется, самый последний – что мы с Робином втайне прижили пятерых детей. Надеюсь, клеветница уже за решеткой?
– Ваше величество, мы могли бы пересажать изрядное число клеветников. Мы могли бы отправить за решетку весь ваш двор. Но это не положит конец слухам. Прекратить их можете только вы.
– Черт бы тебя побрал, Уильям! Уж не намекаешь ли ты на то, что я неосмотрительна? Или, может, я подаю пример распутства?
– Ваше величество, лично я знаю: вы безупречны. Однако другим свойственно замечать то, что им хочется замечать. Вас постоянно видят с лордом Робертом. Его имя изрядно запятнано слухами. Если вы решитесь выйти за него замуж, то лишь ускорите крах нашего государства.
Елизавета потеряла терпение:
– Уильям, ты боишься лишь за свое влияние, и все твои суждения пронизаны этим страхом. Так что перестань пугать меня страшными последствиями и отправляйся в Шотландию. Страною управляю я, а не ты. Думаю, я вполне проживу несколько недель без твоих мудрых советов.
Здесь она лукавила. Елизавета прекрасно знала: заботы королевства у Сесила всегда стояли на первом месте. Но ей осточертели его постоянные поношения в адрес Роберта, и сейчас она была рада поскорее спровадить своего Духа из Лондона.
И Сесил, вздыхая, отправился в Эдинбург. Там, отодвинув свои тревоги и опасения, он мастерски провел переговоры. В результате Елизавета получила все, что хотела, и даже больше. Шотландцы и французы согласились на условия мирного договора. Что еще важнее – признали Елизавету законной королевой Англии. Было проведено четкое разграничение между английскими войсками и войсками Марии Стюарт, и (слава богу!) та перестала именовать себя английской королевой.
Опасность войны уменьшилась. В глазах христианского мира Елизавета выглядела победительницей.
Роберт же вовсе не обрадовался дипломатическим успехам Сесила.
– Сесил не настоял на возвращении нам Кале, – ворчал он. – И не заставил французов платить репарации. А ты, когда мы воевали с ними в Шотландии, потратила на войну немало денег. Не лишних, кстати, для английской казны.
