– Так что же сегодня? – прошептала она.
– Ну, у них в «Мене» прекрасные музыканты, египтяне, которые знают, как играть по старым стандартам. Поэтому мне хочется, чтобы ты удивила его, спев одну песню по-английски, а другую по-арабски или по-турецки, неважно. Ты можешь это сделать?
– Да, мы с бабушкой всегда пели их дома. Но что потом?
– Ничего. Разве что господин Озан пригласит тебя выступить в его клубе. Впрочем, мы на это и надеемся. Ты просто пришли мне открытку со словами «Шоу прошло успешно». Я пойму, что ты имеешь в виду. Без подписи. Вот по этому адресу. – Он написал его на листке. – Вот, взгляни и запомни. Тебе все ясно? – Он улыбнулся. – Не очень сложно, правда?
– Кажется, ты сказал, что тоже будешь там.
– Да, буду, но еще раз повторяю – со мной не разговаривать. – Он откинул со лба прядь волос и снова подмигнул Сабе – мрачно, зловеще, как бандит.
Она взглянула на адрес, скомкала бумажку и вернула ее собеседнику.
– Или я должна ее проглотить?
В ответ он лишь усмехнулся.
– Другие вопросы есть?
– Скажи, Арлетта, или Макс Бэгли, или капитан Фернес, или кто-нибудь еще знают об этом?
– Макс Бэгли знает ровно столько, сколько должен знать, – ответил Клив. – Больше – никто, так что не обсуждай это ни с кем. Что касается девушек, скажи им как бы невзначай, что ты, возможно, споешь для меня пару песен в программе вещания на Ближний Восток. Моя программа передается по египетскому радио. И все. Есть еще вопросы?
– Только один. – Она посмотрела на Клива. – Когда ты сказал, что я, возможно, подружусь с мистером Озаном, ты действительно имел в виду обычную дружбу? – Если он предполагал, что она готова пойти и дальше, то он ошибался.
– Ох, ты бы видела, как сверкнули твои глаза, – усмехнулся он. – Твоя мать может гордиться тобой. «Я, мол, не такая», – насмешливо пропищал он. – Итак, повторяю. Все, что от тебя требуется, – спеть пару песен и раскрыть свой слух. И тогда, не исключено, ты сделаешь что-то, чем сможешь гордиться до конца своей жизни… но если не хочешь, то не надо… подумай еще раз хорошенько… – С этими словами он разжал пальцы и отпустил ее руку.
– Нет-нет, я хочу! Я готова! – воскликнула она. В ней бурлил восторг. Она уже представляла себе, как когда-нибудь расскажет об этом отцу, как смягчится его строгое лицо, а в глазах вспыхнет гордость, когда она скажет: «Вот видишь, папа, я не просто пою – я помогаю британскому правительству».
– Хорошо. – Длинные пальцы Клива сжали ее руку. – Ты вступаешь в игру.
