Командиры взводов, которым удалось выйти из боя живыми, собирали уцелевших солдат, пересчитывали их, выясняли потери. Последствия боя выглядели страшнее, чем было в действительности. Но чтобы разобраться в этом требовалось время.
Но не успели мы отойти к «вертушкам», как сообщили, что 2-я МСР не возвращается. 2-я искала свой третий взвод, полностью состоящий из контрактников, который должен был находиться на блоке с восточной стороны села. Уже несколько часов со взводом не было связи.
Вытянувшись в цепь, подразделения двигались на запад. Обогнули невысокую гряду, за которой виднелись желто-серые крыши домов среди зелени. Село словно вымерло.
На восточной стороне села чуть в стороне от тропы громоздились большие валуны. Рядом с ними я увидел солдат, раздетых и разутых. Безоружные они лежали неподвижно. Лица были изуродованы до неузнаваемости, у многих отрезаны уши. Среди тел выделялась фигура лейтенанта Семенова. Я часто выпивал с ним. Сейчас, вместо озорных глаз в его глазницах торчали две автоматные гильзы.
Мы находили бойцов, чьи рты были забиты камнями. У каждого оказалось перерезано горло. Но крови было мало, она лишь немного залила грудь каждому трупу. У многих солдат были вырезаны языки и отрублены кисти рук. Нашли солдата, рядом с которым лежали его вырезанные внутренние органы.
Погибших несли на плащ-палатках, меняясь поочередно. Бойцы шли молча, подавленные увиденным.
Трупы солдат сложили рядом с «бортами». Осторожно и бережно собрали из карманов мертвых все патроны. Каждый из них должен был найти свою смерть.
Один из контрактников отошел и заплакал, бормоча, что русские слишком мягки, слишком добры, слишком беззлобны.
Как выяснилось позже, преследуя группу боевиков третий взвод нарвался на засаду.
Я видел, как приземлялся «борт» с погибшими бойцами. На взлетке были разложены носилки.
Выключенные двигатели «борта» заглушились не сразу. Из-под еще неоткрытой двери капала кровь. Опознать останки бойцов было очень сложно.
С этих смертей все и началось, потому что я решил: хватит воевать непонятно зачем. Я объявил свою собственную войну. Я внезапно понял, что готов убить любого - другого выхода у меня уже не было.
2
Уже два дня подряд с 20.00 до 22.00 «чехи» обстреливали аэродром.
Утром в 6.00 моя разведрота совместно с 5-й МСР налегке пошло на прочесывание высот, с которых велся обстрел.
