— Сен-Поль! Полагаю, вам известно, где мое сердце — здесь или в другом месте? Я желаю, чтобы вы поняли, что в данном случае я поступаю против личной моей воли, против моего собственного убеждения.
Даже для Сен-Поля прямота этой царственной натуры была несомненна.
— Но, государь мой… — забормотал Сен-Поль, в котором благородное чувство боролось с озлоблением. Ричард прервал его:
— Если вы сомневаетесь — что вполне вам разрешаю — я готов вас убедить: я поеду с вами, куда вам будет угодно и отдаю себя в полное ваше распоряжение… Помните только, что это решение будет бесповоротно. Еще раз говорю вам: я это сделаю! Хотите оставаться здесь, или поехать со мной?
Сен-Поль проклинал свою судьбу: он ведь был приставлен к этой французской девчонке.
— Господин мой! — проговорил он. — Я не могу вам повиноваться: моя обязанность везти мадам в Париж. Такова воля моего повелителя.
— Ну, так мне придется ехать одному. И я поеду. Еще раз повторяю! Мне до смерти все это надоело!
— Господин мой, Ричард! — вскричал Сен-Поль. — Я не смею приказывать, но и я скажу: поезжайте! Я не знаю, что произошло между вами и моей сестрой Жанной, но я хорошо знаю одно: было бы странно, если бы вы не сумели склонить на свою сторону такого судью.
Он рассмеялся недружелюбно. Ричард окинул его холодным взглядом.
— Если бы было в моей воле, друг мой, — проговорил он, — я не потерпел бы ничьего посредничества.
— Но это предложение было сделано не мной, государь мой, — возразил Сен-Поль.
— Да иначе и не могло быть, — резко заметил Ричард. — Я сам решил так, так как считаю, что каждая благородная дама имеет право по своему усмотрению располагать своей особой. Она меня любила…
— Я думаю, сэр, она ваша и сейчас.
— Вот я в этом-то и намерен убедиться, — заметил Ричард. — Но довольно об этом! Какие новости у вас в Париже?
Сен-Поль не мог удержаться: у него давно был готов сорваться с языка весь запас известий, которые он получил с юга.
— Там очень восхищаются одной сирвентой Бертрана де Борна.
— Какого содержания эта сирвента?
— Непристойного. Он назвал это — «Сирвента о королях», а сам в ней говорит много дурного о вашем ордене.
Ричард засмеялся.
— Я уверен, что тут ему и книги в руки, и недаром. Я думаю, не поехать ли мне повидать Бертрана?
— О, государь мой! — многозначительно проговорил Сен-Поль. — Он вам наговорит много хорошего, но много и не совсем хорошего.
— О, наверно! Уж у него такая привычка, — заметил Ричард.
Ему не хотелось теперь никому поверять свои думы, не хотелось искать помощи против осаждавших его соблазнов. Он ведь всегда и все делал по-своему: и это было как бы его право, его «droit de seigneur»
