Когда она призналась, что получила письмо от дона Санхо, никто лучше самого Ричарда не знал, что это могло оказаться выгодным делом; а между тем, он не хотел ничего сказать.
— Мадам! — промолвил он. — Это — письмо пустое, если не дерзкое. Дон Санхо отлично знает, что я уже женат.
— О, государь! О, Ричард! — возразила королева-мать. — Он, значит, более осведомлен, чем я.
— Не думаю, мадам; ведь я в ту же минуту уведомлял вас.
Королева проглотила молча это замечание, затем сказала:
— А эта твоя супруга, Ричард, ведь еще не герцогиня Нормандская; и я сомневаюсь, вряд ли когда она будет королевой.
Лицо Ричарда осунулось: в эту минуту он как будто вдруг постарел.
— И это опять-таки правда, мадам.
— Но, — начала было королева. Ричард взглянул на нее, — и она не продолжала.
После того она говорила с архиепископом Кентрнберийским, с Маршалом, с Лоншаном Элийским и со своим сыном Джоном. Все эти достойные люди тянули в разные стороны, и каждый старался завладеть ею. На своем конце Джон все еще надеялся повесить собственного брата.
— Дорогая мадам! — проговорил он. — Ричард, если б и хотел, не мог бы жениться на принцессе Навар-рекой. Он раз уже был помолвлен — и изменил своему слову; другой раз он видел, что его возлюбленная помолвлена с другим — и нарушил ее обет. Теперь он повенчан или только говорит, что повенчан. Допустим, что вы добьетесь, чтобы он нарушил свой брак: неужели вы дадите ему сами жену, которую он опять-таки обманет? Нет на свете животного, менее верного своему слову, чем Ричард.
— Твои слова — лучшее доказательство, что есть! — запальчиво возразила королева-мать. — Нехорошо ты говоришь, сын мой.
— А он делает нехорошие дела, клянусь святыми Дарами! — воскликнул Джон.
Тут вмешался Уильям Маршал.
— Мадам! Мне приходилось часто видеть графиню Анжуйскую, — заметил этот честный джентльмен. — Позвольте мне сказать вашей милости, что это — особа весьма возвышенного духа.
Он и не то еще сказал бы королеве, если б только она допустила. Но она закричала на него:
— Графиня Анжуйская?! Кто это осмеливается возводить ее в такой высокий сан?
— Мадам, это — мой господин, король. Королева вскипела негодованием.
— Она благородного происхождения, — вступился архиепископ. — Она из рода де Сен-Полей, и, сколько я понимаю, у нее ясный ум.
— Мало того' — воскликнул Маршал. — У нее чистое сердце.
— Если бы в ней не было ничего чистого, у меня нашлось бы кое-что, чтобы достаточно побелить ее! — промолвила королева-мать.
