Изучением челюсти, найденной Дюпоном, занимался вначале Прюнер-Бей, тот самый, кто заявил в свое время, что черепная крышка из Неандерталя принадлежала старому кельту, да к тому же еще идиоту. На сей раз, публикуя результаты исследования находки из Троу де ла Нолетт, он воздержался от легкомыс-ленно-иронического тона. Человеческая, но с обезьяньими особенностями часть черепа найдена в ходе безукоризненно проведенных раскопок в точно зафиксированном слое, который костями мамонтов и носорогов датировался ледниковой эпохой. У Дюпона было все, чего так недоставало Фульротту. Чтобы возвестить полный триумф идей Фульротта, Прюнер-Бею осталось сделать вывод, что челюсть из пещеры Бельгии и череп из грота Рейнской Пруссии представляют костные останки одного типа первобытного человека. Счастливое «озарение» снизошло, однако, не на него, а на известного французского натуралиста Е. Т. Гами, который давно разрабатывал проблемы «палеонтологии человечества»: черепная крышка из Неандерталя с убегающим лбом и массивными надглазничными валиками и челюсть из Троу де ла Нолетт, лишенная подбородочного выступа, принадлежали черепу представителя людей «одной, так сказать, расы», жившей в пещерах Европы в ледниковое время!
Казалось бы, заключение, высказанное Е. Т. Гами печатно, устраняло наконец преграды к признанию выдающегося значения открытия, сделанного Фульрот-том четырнадцать лет назад. Тем более что в том же году во Франции в пещере Гурдан, расположенной на территории департамента Верхняя Гаронна, удалось извлечь фрагмент челюсти, похожей на ту, которую нашел Дюпон. Вместе с нею сохранились обломки лицевых костей, и они оказались сходными с соответствующими частями гибралтарского черепа.
Как бы не так, хотя возражения не отличались новизной: ни неандертальский, ни гибралтарский череп невозможно датировать точно, поскольку вместе с ними не найдены кости ископаемых животных; тот и другой найдены без нижних челюстей, поэтому нельзя с уверенностью утверждать, что находкой в Троу де ла Нолетт представлен неандерталец. Следовательно, челюсть из бельгийской пещеры, хотя она и найдена вместе с костными остатками фауны ледниковой эпохи, не определяет древности останков людей из грота Фельдгофер и пещеры карьера Форбес. Никто из серьезных исследователей не рискнет утверждать, опасаясь прослыть фантазером, что предугадает, каким окажется череп, у которого была такая обезьянья челюсть. Разве есть закономерности, позволяющие предсказывать контуры всей структуры по незначительной части? Правильнее предположить, что череп человека, вместилище разума, и десятки тысячелетий назад выглядел так же, как сейчас. Можно, в крайнем случае, допустить, что челюсть нашего предка напоминала некогда обезьянью, но мозг этого существа размещался в черепной коробке, которую без существенных изменений наследовал homo sapiens.
