Ладно, он скажет ей.
– Когда я рос, у меня не было семьи. Я помню квартиру и кучу людей, но никого, кого я бы мог назвать папой или мамой. Были другие дети. Драки, выпивка. Однажды все уехали, а я остался на улице.
– Как нищий?
– Как вор. Когда мне было двенадцать или тринадцать – точно не помню, – мне помог правительственный работник. Его жена умерла, и он взял меня к себе. Я жил в его доме с ним и его сыном. Он придумал мне день рождения, устроил меня в школу. Его звали Игорь Романов. Я взял его фамилию.
– Он усыновил тебя?
– Нет, – сказал Микаэль. – Я был благодарен ему и прилежно учился, хотя иногда еще влипал во всякие неприятности. Когда я окончил школу с золотой медалью, Игорь предложил изучать право.
Микаэль открыл ей дверцу в темный уголок своей памяти, который он и сам не так часто навещал.
Он сказал ей, как он сражался, чтобы выжить в мире, в котором никого не заботило, есть он или нет.
Настойчивые пальцы Лейлы проскользнули в щель между пуговицами его рубашки и теперь медленно гладили его грудь. Он хотел их убрать, но неожиданно девушка замерла, а по ее дыханию он понял, что она уснула.
Микаэль смотрел, как солнце заходит над Сиднеем, и чувствовал, что его отпускает напряжение последних нескольких месяцев.
Лейла пошевелилась.
– Не хочешь куда-нибудь пойти?
– Куда? – Она убрала руку с его груди.
– Например, потанцевать.
Он даже не ожидал, что она отреагирует так быстро. Лейла соскочила с постели и стала стаскивать его рубашку, направляясь к ванне. Микаэль еще не встречал человека, который одевался бы так быстро.
– Я никогда не танцевала, – возбужденно говорила она, натягивая свои блестящие туфли. – Что, если у меня не получится?
– Уверен, получится, – успокоил он ее и позвонил, чтобы вызвать водителя. Вместо того чтобы прятаться от всех, он собирался выйти в мир.
Дело было закрыто. Настала пора немного поразвлечься.
Романов выбрал эксклюзивный частный клуб, но, когда водитель их высадил у входа, они увидели очередь. Однако Лейла спокойно направилась к дверям, словно не видя других людей.
«Она не намеренно нарушает правила, – осознал Микаэль, – она просто не знает, что они есть».
– Я хочу сесть в баре, – сказала она, когда их подвели к столику.
– Хорошо, – согласился он, потому что это была ее ночь.
– Я хочу заказать.
– Пожалуйста.
– Что ты будешь пить? – спросила она.
– Они знают мои предпочтения, – сказал он.
– Выпивку для Микаэля и один ирландский кофе для меня.
Он многозначительно взглянул на бармена, который, к своей чести, моргнул только один раз.
