— Ну хорошо, только объясни мне, кому надо подниматься вверх. Воздуха у нас и тут достаточно.
— Ты меня удивляешь, Диан. Ты только подумай о том, сколько можно увидеть с такой высоты. Оттуда видно и Люрель-Аз, а в бинокль можно разглядеть и Амоз.
— А если Дэвид вдруг вернется, я смогу его разглядеть? — с внезапным интересом спросила Диан.
— Ты сможешь увидеть его корабли и его воинов, — ответил Перри.
— Ты меня уговорил, я поднимусь на твоем шаре, — сказала Диан, — найди и принеси свой би…бе…, как его там, ну тот, в который я смогу увидеть Дэвида. Я уже много раз спала, а от него все нет никаких известий — я волнуюсь.
— Я думаю, что нам лучше будет сначала испытать этот шар, тут он замялся. — Понимаешь ли, были случаи, когда мои изобретения с первого раза работали не совсем так, как надо было.
— Да, что-то припоминаю, — скрывая улыбку, сказала Диан.
— Сделаем вот как. Я положу в корзину мешок с землей, весящий вдвое больше тебя. После этого мы поднимем и опустим шар. Если все пройдет успешно, то я с чистой совестью посажу тебя в корзину.
— Я согласна, — сказала Диан, — и, пожалуйста, поторопись.
— Ты уверена, что не испугаешься высоты? — осторожно спросил Перри.
— Ты когда-нибудь видел, чтобы уроженка Сари чего-то боялась? — со смехом спросила Диан.
* * *
Годон решил вернуться на ту скалу, что возвышалась над селением Кали, и где он был заключен в одной из пещер. У него был план освобождения Дэвида, но все зависело от того, поместит ли Фаш Императора в ту же пещеру, что и остальных пленников.
О-аа он приказал спрятаться в ближайшем кустарнике и сказал:
— Ради своих братьев, сестер и теток — ни слова!
— Кто ты такой, чтобы приказывать мне молчать? — с возмущением спросила О-аа.
— Это не имеет значения, — сказал Годон, — и не грози опять своим братом это действует мне на нервы. Запомни одну простую вещь: если ты откроешь рот, то тебя услышат стражники и схватят. А если ты все-таки откроешь рот до моего возвращения, и тебя при этом никто не схватит, то я сам перережу тебе горло, когда вернусь. Усвоила?
— Ты дождешься, что мой брат…
— Заткнись! — прошипел Годон и со всей возможной осторожностью направился к вершине скалы.
Когда он почти достиг ее, то лег на живот и, извиваясь всем телом, пополз к обрыву. Подобно какому-нибудь индейцу внешнего мира, он сжимал в руках несколько веток кустарника, захваченных им для маскировки. Когда он оказался в непосредственной близости от обрыва, то выставил эти ветки перед собой и дюйм за дюймом начал двигаться вперед. Наконец, он смог разглядеть деревню. В этом положении он замер и стал ждать с бесконечным терпением первобытного человека.
