— Катя удивительная девушка, — сказал он серьезно.
Ему случалось разговаривать о многих вещах. О любви тоже. Но раньше на эту тему говорилось легко. Говорил, не задумываясь и не очень придавая своим словам большого значения. А теперь каждое слово о Кате вдруг стало очень важным. Ему казалось, что никем еще не пережито то, что переживал он, и никто не испытывал такой нежности к девушке, какую испытывал он к ней.
…Они познакомились вьюжной февральской ночью. Он возвращался к себе на Пречистенку после дежурства в Московском комитете партии. На улицах было нелюдимо и мрачно. Дома стояли без огней, с заиндевевшими окнами и закрытыми подъездами. Где-то в районе Арбата постреливали. В этом не было ничего удивительного. Перестрелки возникали часто по ночам то в одном, то в другом месте. Иногда даже завязывались короткие сражения патрулей с бандитами.
Корабельников, шагая по ночной Москве, особого страха не испытывал. В свои восемнадцать лет он уже успел побывать в жарких переделках. Засунув руки в карманы пальто и поеживаясь от резкого ветра, он преодолевал сугроб за сугробом. Внезапно из-за угла дома вынырнула женская фигурка. Незнакомка с опаской оглядела улицу и торопливо зашагала дальше. Идя следом, Корабельников пытался понять, что побудило ее выйти из дому в такую глухую пору. Редко кто отваживался на это.
Где-то поблизости бухнул ружейный выстрел, второй, третий. Девушка замерла, пугливо озираясь. С минуту она нерешительно топталась на месте и даже было повернула назад, но, превозмогая боязнь, двинулась дальше. Затем она бросилась бежать, но вдруг поскользнулась и упала.
Корабельников подбежал к ней, протянул руку, чтобы помочь подняться. Она испуганно вскрикнула.
— Не бойтесь, я не грабитель, — торопливо произнес Володя.
Она сразу же успокоилась и поверила.
В слабом свете он рассмотрел ее лицо. Это была совсем еще молодая девушка. Она отряхнулась от снега, и они вместе пошли вперед. Ей нужно в аптеку, объяснила девушка, у матери сердечный приступ, и срочно нужна кислородная подушка.
Дошли до аптеки. Дожидаясь попутчицы, Володя в легком своем пальтишке и сбитых сапогах страшно замерз. Дух захватывало от лютого ветра, ресницы отяжелели от инея. Почему-то он не решился зайти вместе с ней в помещение и стал дожидаться ее на улице, на морозе.
Девушка, правда, сделала попытку отказаться от провожатого, но очень слабую. Видимо, ей было страшно одной пускаться в обратный путь.
