Сиреневый туман | страница 13
Оксана разрыдалась и кинулась парню на грудь. Тот тоже чуть ли не ревел. Потом девушка вытащила из кармашка платья носовой платок, вытерла слёзы и… легла на кровать. Андрей прилёг сбоку рядом и обнял её. Она закрыла глаза, прижала его тело к себе и сказала:
– Милый, я хочу быть с тобой. Вся!
Судя по всему, это были не шуточки. Когда мужское естество осознало это – кровь хлынула Андрею в голову. Тёплые руки девушки на спине под его рубашкой, винно-яблочный аромат её губ, возбудившиеся груди с твёрдыми сосками, которые она вдавила в него, ощущение под руками сквозь шёлковые трусики округлостей пружинистых ягодиц сделали своё дело, и затвердевший орган упёрся ей прямо в плотный живот.
Андрей снял с неё платье и трусики, разделся сам и лёг на неё сверху. Она расставила свои ноги и впустила его в своё святилище.
Он ощутил своим естеством мягкое горячее тепло её внутренней слизистой поверхности и осторожно стал продвигаться дальше, но во что-то упёрся. Он поднажал. Тут она плотно сжала губы, но не вскрикнула, Андрей посмотрел на её лицо. Оно всё побелело, по щекам текли обильные ручьи слёз.
– Господи, зачем я это делаю! – пронеслось в его голове, он соскочил с девушки и быстро надел спортивный костюм.
Оксана прикрылась краем одеяла.
– Так будет лучше? – наконец, спросила она.
– Да, Оксана.
Тут она разрыдалась и, отбросив прикрытие, вскочила и обняла Андрея.
– Я тебя ещё больше люблю, милый!
Так они и стояли: одетый в спортивный костюм молодой мужчина и повисшая на нём рыдающая, обнажённая девушка.
Андрей проводил её до вагончика. В последний раз прошлись они по пляжу, там, где гуляли с ней почти две недели, каждый день. Оксана заглянула Андрею в глаза:
– Хочешь, я спою тебе любимую песню мамы?
– Да.
Девушка запела звонким, чуть вибрирующим голосом:
Эта незатейливая, наивная песенка, через которую любимая светилась простой искренней чистотой, застряла в душе Андрея на всю жизнь.
Утром пришёл служебный автобус и повёз практиканток прямо до Львова.
Сосед уехал за два дня перед Андреем, он остался в комнате один.
Провожали Мишку, соседи за столом пригласили и Андрея. Дни приездов, отъездов были примерно одни и те же, весь санаторий уже два дня гудел от пьяных проводов и новых встреч. Изо всех окон неслись песни, соседи переходили друг к другу из одной комнаты в другую, где, в который раз, прикладывались к живительной влаге источника веселья.