– Договора, значит?! – Сандро явно был в ярости. – Разве не условия твоего долбанного договора я сейчас выполнял, как клоун изображая перед этой куклой силиконовой, что мы незнакомы?
– Надо заметить, что тебе явно и самому не хотелось, чтобы кто-нибудь, не дай бог, подумал, что ты можешь быть с такой, как я! – Милена не могла никак объяснить даже себе, почему её так это задело.
– Это я так себя веду? Да ты сама отшатнулась от меня так, словно я самый грязный секрет в твоей жизни! Ты бы видела своё лицо, когда появилась эта Лариса! Неужели тебе так противна сама мысль о том, что кто-то решит, что мы встречаемся?
– Мы не встречаемся! Мы просто трахаемся! И на этом всё! – закричала ему в лицо девушка.
Милена видела, как по лицу Сандро пробежала болезненная судорога, а затем глаза опять загорелись яростью.
– Плевать! Пусть так! – глухо прошептал он, резко вжал её в стену лифта и нажал кнопку своего этажа.
Милена открыла рот, чтобы возмутиться его наглостью, но он вцепился в волосы на её затылке и, резким рывком заставив откинуть голову, стал целовать, жестко сминая её губы. В его поцелуе не было даже намека на нежность, только неприкрытое концентрированное вожделение. Он врывался в её рот, ломая её защиту, требуя обладания над каждым его уголком, кусал до боли губы. Его рука бесстыдно забралась под одежду Милены и, резким движением сдвинув лифчик наверх, он жестко, до боли сжал её грудь. Его дикий напор за секунду переплавил злость и смятение Милены в мощнейшее желание. Разум продолжал возмущаться и скандалить в уголке сознания, но он уже не был главным. Милена вцепилась в плечи Сандро, отвечая на его яростный поцелуй не менее жестко, вырывая из его горла почти звериное рычание. Тихонько звякнули двери лифта, открываясь на нужном этаже.
Сандро оторвался от Милены и дернул её за руку, вытаскивая из лифта. Быстро вставив ключ, открыл дверь и втащил её внутрь, захлопнул и стал прямо у двери стягивать одежду.
– Сандро…
– Заткнись! – прорычал он, прижимая её, уже полностью обнаженную, прямо к входной двери.
Он резким движением расстегнул ремень и стянул свои штаны вместе с боксерами. Схватив за ягодицы, приподнял, вынуждая обхватить ногами, жестко насадил её на свой окаменевший член. Захрипев, сдерживая крик, и не дав ей даже секунды на привыкание, стал долбиться в неё с отчаянной силой. Словно желал наказать её, себя, их обоих.
Разум кричал Милене, что происходит что-то неправильное. Она должна остановить его, оттолкнуть, ударить… Но с каждым его мощным диким движением, с каждым криком, что он выбивал из её тела, она только крепче цеплялась за Сандро, все сильнее открываясь для него и прижимая к себе настолько сильно, насколько вообще было возможно. Раскаленная добела пружина все жестче скручивалась внутри, причиняя острую боль, заставляя рыдать в поисках облегчения от этого невыносимого напряжения. Когда ей уже казалось, что она просто умрёт, если это продлится ещё хоть секунду, Сандро жестко обхватил её затылок и заставил смотреть в свои глаза, в которых полыхало такое яростное наслаждение, что в её легких моментально сгорел весь кислород, лишая возможности дышать.
