Они направились к порту. Солнце укрылось за пушистыми тучами, мороз вступал в свои права. Эрмин подумала о муже, который, конечно же, уже доехал до Перибонки и теперь повернул обратно.
«Сегодня вечером он будет ночевать на лесопилке, не со мной, хотя ему так нужны теплая ванна и чистая одежда! Боже, мужчин иногда так трудно понять! Тошан привык к трудностям: плохой пище, холоду, самой тяжелой работе. Готов вынести любое испытание, если того требует наниматель или просто надо доказать, что он чего-то стоит!» Положа руку на сердце, Эрмин не одобряла эту историю с пари и гонкой.
Когда молодая женщина от всей души пела для Мелани Дунэ, то внезапно ощутила волнение, поколебавшее ее уверенность. Она решила для себя, что всегда сможет петь для родственников и друзей, но перед публикой — никогда.
— Интересно, где Ханс и мама? — спросила она вполголоса. — Я бы предпочла, чтобы ты поехала домой в автомобиле, в санях ты рискуешь превратиться в ледышку!
— Но и ты тоже! — возразила девочка. — И тем более Мукки! И это нехорошо — оставлять Симона одного.
— Он уже взрослый мальчик, — пошутила Эрмин.
Они вернулись на набережную. Эрмин увидела Ханса Цале, который махал им рукой. Он был один.
— Вот и ты, Эрмин! — начал он. — Лора ждет меня в баре «Château Roberval». Твоя мать дала мне поручение: я должен отвезти тебя в Валь-Жальбер и собрать для нее чемодан. Мы с Лорой проведем несколько дней в Робервале. Я вернусь в свою скромную квартирку, а она сняла номер в отеле.
Новость обескуражила молодую женщину. Она с недоверием заглянула в серо-голубые глаза пианиста.
— Мама решила остаться из-за меня? — спросила она. — Она очень на меня обиделась? В это невозможно поверить! Мы были так рады видеть друг друга после долгой разлуки! Но, если она поступает так только потому, что я хочу сама решать, что для меня лучше, значит, она не так уж сильно меня любит!
— Твое поведение ее очень огорчает, — ответил на это Ханс. — Эрмин, разве трудно было просто пообещать, что не сейчас, но очень скоро ты еще раз подумаешь о своих перспективах стать певицей? И вы бы не поссорились.
— Я не хотела врать, и вот результат! — грустно отозвалась молодая женщина. — Идем, Шарлотта, мне нужно поговорить с матерью.
— Эрмин, это ничего не изменит! — возразил Ханс. — А твой малыш может простудиться. Будь благоразумна, машину я поставил совсем рядом. Я отвезу вас с Шарлоттой.
— Нет. Я хочу дождаться возвращения Тошана. Я уверена, он выиграет гонку.
