Автобус наполняется девушками из тауншипа: уборщицами офисов, официантками, прачками – женщинами, у которых в Кейптауне одно имя, а в тауншипах другое: ведь даже продавщицы и экономки, все эти Сильвии и Алисы, став матерями, меняют имена и становятся Малили и Момтоло.
От моросящего дождя стекла все в каплях. В гомоне голосов слышатся языки коса, сото, тсвана… Промежутки между фонарями удлиняются; вскоре взгляду Феко остается лишь выхватывать не всегда хорошо освещенные прожекторами рекламные билборды, которые там и сям вдруг возникают где-то вверху. Пейте чай OPA.{5} Сообщайте о тех, кто ворует провода. Пользуйтесь презервативом.
Кайеличе{6} – это тридцать квадратных миль лачуг из шлакоблоков, жести и полиэтилена с дверями от автомашин. На рубеже веков это место стало домом для полумиллиона человек, а сейчас там количество жителей выросло еще раза в четыре. Беженцы от войны, от безводья, от ВИЧ-эпидемии. Безработица там временами доходит до шестидесяти процентов. Беспорядочно натыканные среди лачуг, там высятся тысячи осветительных мачт, как деревья без веток. Вдоль дорог ходят женщины – у кого-то на руках ребенок, кто-то с пластиковым пакетом овощей или десятилитровой канистрой воды. Побрякивая на ухабах, мимо проезжают мужчины на велосипедах. Бродят собаки.
Феко выходит в квартале Сайт-Си и семенит под дождем вдоль ряда лачуг. Чуть слышно звенят ветряные колокольчики. По лужам, не разбирая дороги, бредет коза. На бамперах выпотрошенных машин или на ящиках из-под фруктов под рваными брезентовыми навесами сидят понурые мужчины. Несколькими кварталами дальше кто-то запускает фейерверк, который оглушительно бабахает, сыплет искрами, а потом над крышами гаснет.
Дом B478A – это бледно-зеленый сарай с земляным полом и выкрашенной в светло-голубой цвет дверью. Крыша положена на три лысые покрышки. В стене два окошка с решетками. Темба дома, еще не спит, он оживлен, что-то шепчет, чуть не скачет на месте от нетерпения. На нем футболка, которая ему велика на несколько размеров; на переносице подпрыгивают очочки.
– Папочка! – радуется он. – Папочка, ты опоздал на двадцать одну минуту! Папочка, а Богинкоси поймал сегодня трех кошек, представляешь? Папочка, а ты умеешь делать парафин? Из пластиковых пакетов, а?
Феко садится на кровать и ждет, когда глаза адаптируются к полутьме. Стены в их сарайчике оклеены выцветшими проспектами из супермаркета. Мыло в мыльнице за 1,99 рэнда. Сок два по цене одного.
