В течение еще трех дней мы не встречали никакого сопротивления. Остатки мятежной армии таяли практически с каждым часом. К нам являлось много местных жителей, группами и одиночку; это были охотники за разбежавшимися и отставшими мятежниками, они приносили отрубленные головы и приводили связанных пленных. Элдред велел платить им за это.
— Но где у вас гарантии, что это действительно головы мятежников, а не законопослушных граждан? — попытался возмутиться я.
— Никакой гарантии. Половина этих охотников — отъявленные разбойники, но мне приходится поощрять подобное верноподданническое рвение; к тому же мы далеко за пределами Раттельбера, — ответил герцог тоном, не терпящим возражений.
В Дартленге, последнем крупном городе на пути к Делерре, нас ожидало сопротивление. На подошедших к стенам солдат посыпались стрелы. Прикрываясь щитами, солдаты подвели к двум городским воротам тараны. После первых же ударов стрельба со стен прекратилась. Затем распахнулись главные ворота. Войдя в город, мы увидели его защитников — их было несколько сотен, и они стояли на коленях вдоль главной улицы, надеясь на пощаду. Герцог велел повесить каждого пятого, а остальных помиловать, и они криками прославляли его великодушие.
На другой день мы вышли к Делерре. Погода благоприятствовала Элдреду: несмотря на мороз, из-за позднего наступления зимы и случавшихся оттепелей широкая река замерзла не полностью, на середине ее лед разрывали полыньи и трещины, так что переправа по льду была чрезвычайно рискованным делом. Мосты к северо-западу контролировали королевские части, а ближайшие мосты к юго-востоку были заблаговременно разрушены летучими отрядами герцога. На берегу Делерры и состоялась последняя битва.
Около полутора тысяч деморализованных, голодных и обмороженных людей
— вот все, что осталось от некогда грозной армии Роррена, угрожавшей всему Корринвальдскому королевству. Они брели вдоль берега в поисках места для переправы, без всякого порядка, растянувшись длинной колонной, когда на них налетели герцогские кавалеристы. Некоторые мятежники пытались сражаться и были быстро изрублены; многие бросились бежать по льду к другому берегу и нашли смерть в ледяной воде или были убиты стрелами; остальные, что-то около семи сотен, побросали оружие и были взяты в плен. Но среди них не оказалось ни Роррена, ни его основных сподвижников; как выяснилось, предводители восстания ночью тайно покинули лагерь, бросив на произвол судьбы последних сохранивших им верность соратников.
