— И лошади у вас никудышные! — заявил толстяк.
— Лошади у нас получше ваших, — возразил я.
— Да пойдем и посмотрим хоть сейчас! Если в тебе есть хоть капля чести, ты признаешь, что твоя лошадь моей в подметки не годится! Где стоит твоя лошадь?
— Моя лошадь?… — растерянно пробормотал я. Разумеется, солдат, убитый нами в первый день, солдат, чья одежда была теперь на мне, был кавалеристом. Почему-то я не думал, что разница в обмундировании пехоты и кавалерии столь заметна. И было совершенно невероятно, чтобы кавалерист оказался на таком расстоянии от Линдерга без лошади.
— Ну да, твоя, где стоит моя, я знаю. Пойдем и посмотрим!
— Ребята, давайте сначала пообедаем, — вмешался другой солдат.
— Нет, пусть он сперва признает, что я прав, или пойдем и посмотрим,
— не унимался толстяк.
— Хорошо, пошли, — во дворе было несколько лошадей, и я решил, что могу указать на любую.
Я потребовал, чтобы толстяк сперва показал своего коня — я не хотел случайно выбрать лошадь одного из солдат. Затем я повел всю компанию в противоположный угол двора и похлопал по шее наиболее понравившегося мне жеребца. Солдаты принялись со знанием дела осматривать его.
— Эй, эй! Что вам надо от моего коня? — раздалось сзади. Один из посетителей трактира, держа руку на рукоятке кинжала, подходил к нам.
— Ты пьян, приятель, — я решился идти до конца, — это мой конь.
— Я-то как раз трезв, — ответил он, и это было правдой. Солдаты с недоумением уставились на меня.
— Что за шутки? — спросил толстяк.
— Ничего, — я лихорадочно отвязывал повод. — Посмотри, приятель, ты не ошибаешься? — я повел коня в сторону от солдат. Животное вытянуло морду к хозяину. В ту же секунду я вскочил в седло (именно вскочил, а не взобрался, не знаю, как это у меня получилось) и погнал коня со двора.
— Стой, стой! — закричали сзади. Обернувшись на мгновение, я увидел, как солдаты седлали лошадей.
Началась погоня. Первоначальный выигрыш во времени был быстро сведен на нет моей неумелой ездой. Еще дважды мне приказали остановиться, а потом над моим ухом просвистела стрела. Мои преследователи, очевидно, окончательно убедились, что я не солдат. Я выхватил нож, готовясь защищаться. В тот же момент петля аркана захлестнула мне шею. Я потерял равновесие, выронил нож и свалился на землю. Пока я лежал, оглушенный ударом, солдаты спешились и окружили меня.
— Он мне с самого начала не нравился, — заявил толстяк, когда я поднялся. — Ну, теперь из тебя вытянут, что ты за птица.
