— Мистер Форман! Никаких сообщений из флота?
Форман виновато вздрогнул и, запустив руку в карман, вытащил объемистый пакет. Он побледнел, увидев гневное лицо Хорнблауэра.
— Никогда так не поступайте, мистер Форман! Депеши прежде всего! Вас следует проучить.
— Позвать мистера Вайза, сэр? — спросил Буш. Боцманская трость могла бы жестоко поплясать по согнутому над казенной частью пушки Форману. Хорнблауэр увидел безумный ужас на лице волонтера. Мальчик был почти так же перепуган, как бык — видимо, он боится телесного наказания. Этот страх Хорнблауэр разделял. Он пять долгих секунд смотрел в молящие отчаянные глаза, чтоб урок усвоился.
— Нет, — сказал он наконец. — Это мистер Форман будет помнить всего один день. Я заставлю его вспоминать это целую неделю. Семь дней не давать мистеру Форману спиртного. Тот, кто попробует угостить его своим, будет лишен спиртного на четырнадцать дней. Проследите за этим пожалуйста, мистер Буш.
— Есть, сэр.
Хорнблауэр вытащил пакет из безжизненных рук Формана и отвернулся с заметным презрением. Четырнадцатилетнему мальчику не повредит, если его лишить на неделю крепкого напитка.
В каюте Хорнблауэру пришлось достать перочинный нож, чтоб вскрыть пакет, зашитый в просмоленую парусину. Сначала из пакета выпала картечь. За столетия во флоте выработалась определенная традиция — просмоленая парусина защищала содержимое от морской воды, если депеши приходилось перевозить в шлюпке в штормовую погоду, а картечь клали, чтоб пакет утонул, если возникнет опасность попасть в руки неприятеля. В пакете было три официальных письма и толстая стопка личных. Хорнблауэр поспешно вскрыл официальные. Первое было подписано «У. Корнваллис, вице-адм.». Оно было написано как обычно и извещало об изменениях в эскадре. Капитан сэр Эдвард Пелю, К. Б., как старший офицер, принимает командование Прибрежной эскадрой. «Вам предписывается» исполнять приказы вышеупомянутого капитана сэра Эдварда Пелью и относиться к нему с полным вниманием, как к представителю главнокомандующего. Второе письмо было подписано «Э. Пелью, капитан». Состояло оно из трех сухих строчек, подтверждавших, что Пелью считает теперь Хорнблауэра своим подчиненным. Третье письмо вместо официального «сэр» начиналось так:
Мой дорогой Хорнблауэр,
Большой радостью было для меня узнать, что Вы служите под моим началом. То, что я узнал о Ваших недавних действиях, укрепило меня во мнении, которое я составил еще тогда, когда Вы были лучшим моим мичманом на старом добром «Неустанном». Я с большим интересом отнесусь к любым вашим соображениям по поводу возможных способов нанести вред французам и досадить Бонапарту.
