— Надеюсь, ты понимаешь, — продолжила Одри, — что в этой стране развязана чертова охота на ведьм?
— Ну да, — согласилась Джин, — это я понимаю… Но иногда даже охотникам на ведьм удается поймать настоящую ведьму, верно?
— «Настоящую ведьму»? О господи! Ты что, предлагаешь упечь за решетку всех смуглых американцев? Ведь, собственно, этим наше правительство теперь и занимается.
— Нет конечно, не дай бог. Но… а что, если Хассани, вернувшись из Афганистана, действительно замышлял взрывы во имя Аллаха?
— Бред, — поморщилась Одри. — Нам просто пытаются задурить головы байками о воинах Аллаха. А ведь Аль-Каида — вовсе не религиозная организация, но политическая. На всех углах только и кричат, что об исламском фундаментализме и религиозных фанатиках, хотя совершенно очевидно, что, когда люди примыкают к бен Ладену, вера тут ни при чем.
— Разве? То есть… неужели никто в Аль-Каиде не вдохновляется религией?
Как обычно в дискуссиях с Одри, Джин упрекала себя, что не удосужилась прочесть побольше материалов на обсуждаемую тему. Она была уверена, что Одри не права насчет Аль-Каиды, — или, по крайней мере, не совсем права, — но с самого начала догадывалась: ее робкий протест обречен. Джин полагала правильным и даже благотворным с гражданской точки зрения не забывать о нюансах и о том, что все куда сложнее, чем кажется на первый взгляд. Но, увы, спор подобными аргументами не выигрывают.
— Не-е-ет, — Одри энергично помотала головой, — категорически нет. Гнев, который движет взрывниками-смертниками, — это политический гнев. Абсолютно рациональный и направленный против американской гегемонии.
Джин оттопырила ладонью ухо:
— Против чего?
— Американской гегемонии, Джин.
— Ах да… Но разве они не ненавидят нас еще и за то, что мы неверные?
— Что?
— Я говорю… по-моему, религия тут все-таки замешана.
Одри закатила глаза: о боже, боже.
— Именно этого и добивается администрация Буша, чтобы ты, Джин, поверила в их брехню. Они ненавидят нашу свободу… конфликт цивилизаций… мы бомбим Афганистан, чтобы умненькие афганские девочки могли пойти в школу. Чушь собачья. Они воюют, потому что мы поддерживаем Израиль и прочие пакостные режимы на Ближнем Востоке. А мы воюем, потому что через Афганистан проходит толстый жирный нефтепровод.
Джин молчала. Она не сомневалась, что в истории с Афганистаном много вранья и нарушений закона, но разговоры о нефтепроводах и тайных договоренностях — те же сплетни, только более «возвышенные», разве не так? И откуда Одри знать, что на самом деле послужило причиной этой войны?
