…И тебя, Тесла, в ком
Исполинских мыслей рой,
Неодолимо влечет вернуться,
Чтобы поцеловать свою родную землю.
Растроганный Тесла обнял и поцеловал Змая и, обращаясь к собравшимся, сказал:
— У меня есть кое-что, что, может быть, и является заблуждением — это часто бывает у молодых и восторженных людей. Но если мне выпадет счастье осуществить некоторые из моих идей, это явится полезным и добрым делом для всего человечества. Если мои надежды оправдаются, самой дорогой и приятной для меня мыслью будет мысль о том, что это дело серба.
Смерть матери и последние слова ее заставляли задуматься о многом. Наука, одна наука! А разве для него существует еще что-либо, кроме нее? Даже свои великолепные обеды, прославленные в Нью-Йорке едва ли не больше, чем приемы в Белом доме, разве и они не для науки? Не хотел ли он этим привлечь внимание передовых и мыслящих деятелей Америки к своим открытиям?
И все же он ловил себя на мысли о том, что обычный человек со всеми человеческими слабостями и привязанностями вторгается в жизнь большого ученого и мешает ему. Разве не было доли тщеславия в его жизни за последние годы?
Нет, мать права. Наука, одна наука, одна всепоглощающая страсть!
Твердое решение изменить образ жизни, не расходовать ни одной минуты на что-либо отвлекающее его от науки придало Тесле бодрость. Расставшись с друзьями, он через Загреб и Вену поехал в Гавр и снова — в третий раз — пересек океан.
В начале лета Тесла уже был на Пятой авеню, среди своих необычайных приборов. Снова работа с утра до поздней ночи — вернее, до рассвета. Снова одинокая жизнь, на этот раз в отеле «Гербах». Ни одного званого обеда, ни одного приглашения посетить лабораторию, хотя двери ее, как и ранее, были гостеприимно открыты для близких друзей.
Только семья Джонсонов по-прежнему часто видела его у себя. С Робертом его связывала все крепнущая, искренняя дружба. Катарин Джонсон, женщина красивая и умная, с большой душой и тактом, понимала, как нуждается Никола Тесла в теплом и чутком внимании. Она хорошо знала Теслу, видела все его достоинства и недостатки, разделяла его успехи и неудачи, уважала привычки и привязанности, его благородный в самом высоком смысле слова характер, твердость и настойчивость. Быть может, эта женщина и могла бы стать спутницей жизни одинокого ученого. Но она была женой друга Теслы… И все-таки доброта и какое-то родственное влечение этой женщины к Тесле сыграли в его жизни большую роль. За много лет их дружбы она не раз поддерживала его в трудную минуту.
