— Да сиди, я сама, — Триш погладила подругу по предплечью и встала с койки, — сволочи. Вот что им именно ночью не спится.
— Не знаю, — брюнетка дотронулась до выступающей шишки на лбу, — намочи тряпку какую-нибудь, а то рог растёт.
Райэн кивнула и пошла к раковине. Она намочила свой платок и отдала его Реджине. Сама же женщина принялась убирать бардак, сделанный Шрамер.
— Сволочь, только бардак устроила, она же вот ничего не искала, — Реджина тоже поднимала какие-то вещи.
— Ну им же нужно было показать, что они провели с тобой разъяснительную беседу, — засмеялась Триш.
— А чё по мне этого не видно?! — Миллс тоже засмеялась и убрала мокрый платок от лица.
— Очень знатно видно! Уу… — протянула Триш, — через пару часов такой красавицей будешь, дорогая. Супер!
— Мудачка, — Миллс пошла к зеркалу, — ёп… вот же, сука!
Триш ещё громче засмеялась.
— Жаль твоё перо её не достанет.
— Да оно не пробьёт такую тушу, для неё это как укус комара, — Реджина рассматривала лицо, — вот я до зоны не знала, что бывают такие страшные женщины, я всегда была окружена красотой.
— Ты и сейчас ей окружена. Но немного не умеешь спокойно отмахиваться от кошмарных, — скривилась Триша. Она уже положила их с Миллс матрасы на место и застелила разбросанные простыни, — давай спать. Завтра уберёмся.
— Да, давай, — Миллс пошла ложиться, перед этим намочив платок, — ну чё, спокойной ночи?!
— Ха-ха! — засмеялась Триш, — спокойней не бывает.
Дальнейшая ночь прошла спокойно.
Наутро, как обычно, всех разбудили по расписанию. Лицо Реджины было не таким опухшим или синим, как они с Триш предполагали. Была большая шишка на лбу и немного припухшая от удара о стену бровь.
После завтрака Миллс сразу захотела поговорить с Эммой. Она видела, что девушка очень зажато двигается, и ей помогает Шер. Брюнетка попросила своих шестёрок сказать Свон, чтобы после завтрака она шла в туалет.
— Миллс хочет с тобой поговорить, — сказала Шер, так как это ей шепнули.
— Зачем? — вдруг испугалась Свон, и по её лицу было это видно. По голове Эммы Мэгги не била, и это давало хоть какое-то спокойствие. Но зато под рубашкой и штанами практически не было живого места, поэтому Шер и помогала Эмме ходить. Ведь самой двигаться было очень больно.
— Не знаю, но предполагаю из-за ночного шмона, — Ейор смотрела по сторонам, — сходим вместе и узнаем, не переживай, прорвёмся.
— Не подставляй себя. Тебя ещё ночью могли в карцер пихнуть. Я не хочу, чтобы из-за меня у тебя были проблемы, — Эмма стояла, оперевшись одной рукой о стену, а второй зажимая свои ребра.
