«Надо же, американец попал в самый “цвет”!.. Что ни говори, а всё-таки приятно, когда о тебе думают на самом верху… Недаром ведь он упомянул своё начальство в Лэнгли», — подумал Полещук, но с ответом не торопился, лишь кивнул в знак согласия.
— Так вот, Леон… Мы посовещались и пришли к выводу, что если вам удастся проделать то или другое, о вас сложится мнение как об активном оперативном сотруднике и в будущем вы наверняка получите хорошее назначение… С нашей стороны вы также не будете обделены приятными вещами, согласны?
— Что я должен сделать? — произнес Полещук, которому не терпелось узнать, какая роль отведена ему в предстоящих мероприятиях, спланированных ни где-нибудь — в штаб-квартире ЦРУ!
— Вам лишь надо будет документально оформить привлечение к секретному сотрудничеству человека, чиновника, входящего в ближайшее окружение нигерийского президента, вот и всё…
— И какую же информацию он будет мне поставлять? — в голосе Полещука прозвучала искренняя заинтересованность.
— Это уже наши проблемы, Леон. Не волнуйтесь, мы позаботимся о том, чтобы информация от него, от в а м и завербованного агента, была самой высокой пробы и представляла безусловный интерес для вашего руководства в Москве. Таким образом, ваши позиции укрепятся настолько, что альтернативы вашему назначению в центральный аппарат управления «К» попросту не будет… Ну что, по рукам?
— Интересная мысль! — задумчиво ответил Полещук, борясь с соблазном сразу принять предложение своего оператора.
Он не торопился с ответом, прикидывая, какими осложнениями для него может быть чревато положение, к которому его подталкивали. Перспектива иметь на личной связи в качестве секретного агента правительственного чиновника была весьма заманчивой. Он бы сразу добавил себе третью звезду на погоны — стал полковником. Но с другой стороны, и в этом Полещук не сомневался, американцы подставляют ему своего человека, призванного сыграть роль двойного агента, через которого они намерены «гнать дезу» — снабжать КГБ ложной информацией.
«Интересно, насколько застрахован от провала этот мой предполагаемый агент, и где гарантии моей собственной безопасности? Попадись этот чиновник на сборе секретных сведений и “запой” он на допросах, а то, что он “запоёт” у меня сомнений нет, меня не спасёт никакой дипломатический иммунитет. “Баклажаны” из местной службы безопасности повяжут меня, невзирая ни на какие международные конвенции, декларации и на мою неприкосновенность. А африканская тюрьма — это даже не Бутырка, хуже! И вместе с тем выбора нет, надо соглашаться…» — подвёл итог своим размышлениям Полещук. Однако, чтобы скрыть свою заинтересованность и немного поторговаться, с напускным равнодушием спросил:
