И разве поможет аркебуз, если враг прибегнет к магии, как в прошлый раз?
Дар Хозяйки и только он сможет защитить Уго раз и навсегда.
— Ну ладно, тогда, пожалуй, отнесу это в храм на неделе. Пусть дознаватели разбираются кто владелец висюльки, — маг отвесил шутливый поклон. — Приятно было пообщаться, сеньор Риччи. Хорошей охоты.
Уго проводил северянина взглядом, потом посмотрел на тушку лисы в своей руке. Пальцы с такой силой смяли тонкие косточки, что те сломались с жалобным хрустом. С внезапной яростью Уго замахнулся и ударил тельце о камень.
Плеснувшие на лицо кровавые брызги привели его в чувство. Он свистнул Фьюте и заторопился. Надо было звать посвященную и братьев. Немедленно!
Франческа
Уже поздно, надо бы готовиться ко сну. Огонь свечей дрожит на невесть откуда взявшемся сквозняке, прыгают пятна теплого света, пляшут на пожелтевших страницах в мурашках черных буковок. Ужасно скучная книга — от сухого и нудноватого языка клонит в сон, герои кажутся горсткой паяцев. Бумажные куклы, бумажные страсти.
Я несправедлива к автору. Не роман скучен, но мои мысли далеки от подвигов славного сэра Тристана.
Как можно думать о книгах, как вообще возможно думать о чем-то ином, кроме моего открытия?
Знаю, что стала страшно рассеянной, это подметила даже сеньора Скварчалупи. Бьянка хихикает, делает большие глаза и рассуждает о том, как укрепляет разлука истинные чувства. Я не спешу оспорить слишком прозрачные намеки.
Пусть считают, что я влюблена и страдаю в разлуке. Так безопаснее.
Истинная причина моих тревог влетает в комнату и с требовательным писком кружит под потолком.
Венто. Я по-прежнему зову его Венто. Слишком странно называть стрижа Риккардо даже в мыслях.
Но я знаю его настоящее имя.
И не знаю, что делать с этим открытием. Как случилось, что Риккардо стал черным стрижом? К кому мне обратиться за помощью? Никто никогда не поверит в эту безумную историю. Я бы сама ни за что не поверила.
Так бывает только в сказках.
— Что случилось? — спрашиваю я у птицы и высыпаю из шкатулки нарезанные кусочки бумаги с начерченными на них буквами.
Так мы общаемся. Я задаю вопросы, он собирает ответы из букв. Поначалу я надеялась таким образом убедить отца. Показать ему, что душа Риккардо живет в птице. Но потом вдова Скварчалупи застала нас за этим занятием и сказала, что я «хорошо натаскала» своего питомца. И я поняла — не выйдет. Никто не поверит. Нужны иные, серьезные доказательства.
— Что случилось, малыш? — повторяю я, раскладывая буквы, но стриж не спешит составлять из них слова, словно позабыл о нашей придумке.
