О нем говорили, как о мудром политике, сумевшем укрепить изрядно расшатавшееся после череды неудачников, пьяниц и дураков герцогство. Он слыл человеком жестким и даже порой жестоким, но нельзя было отрицать, что Умберто Рино — дар для своей земли. За двадцать лет, что герцог цепко держал в руках символ власти, Рино из нищего, обложенного данью края расцвело в мощный, лишь номинально находящийся под протекторатом Разеннской империи, округ. В основном, конечно, за счет торговли местными винами и красильням вдоль русла Эраны.
Со слов моего брата Мартина, отношения между Рино и Разенной напряжены, как никогда. Он даже предрекал войну, которая, скорее всего, закончится для герцогства печально, но пока все было тихо, и край процветал.
Сейчас, мы с Франческой стояли в приемной зале замка Кастелло ди Нава, перед полноправным хозяином окрестных земель.
И он выглядел не слишком-то счастливым.
Стоило нам предстать перед герцогом, как девица пыталась меня оговорить, обвиняя в разбойном нападении и только что не насилии. Я запоздало понял, что именно ради этой возможности она поступилась гордостью и согласилась вернуться домой в моем обществе.
Ну а с чего бы мне ждать иного? Она хотела мести и была в своем праве. Хорошая попытка. Не вина Франчески, что герцог был слишком зол из-за побега, поэтому с первых же слов грубо велел дочери заткнуться и дальше слушал только мою версию событий.
— …Лоренцо ударил меня по лицу, я убил его за это. А позже, узнав, что Франческа — ваша дочь, решил оказать вам услугу и препроводить сеньориту… то есть, простите, сеньору, домой, — закончил я свой рассказ и слегка поклонился.
— Сеньора, значит? — тяжело спросил герцог и посмотрел на дочь в упор. — Ясно.
Потом, после паузы:
— Что же. Брака с Альваресом не будет, ты добилась своего. После такого… кому ты нужна, потаскуха? — и вдруг закричал, теряя контроль. — Вон! Убирайся!
Девушку как ветром сдуло. Рино грузно откинулся в кресле и прикрыл глаза. Я дал ему пару минут, потом демонстративно откашлялся.
— Ты? — в голосе правителя слышалось глухое ворчание. Так озлобленный пес предупреждает, что к нему лучше не подходить. — Ждешь награду?
— Вообще-то нет, ваше великолепие. Я здесь, можно сказать, по делу. У меня для вас рекомендательное письмо от его величества Ансельма Третьего.
Он принял из моих рук свиток и хмыкнул над сломанной печатью.
— Ты читал его?
— Трудно было удержаться. Грешен, страдаю любопытством.
