Мебель и обои в доме гармонировали друг с другом. Арне был неутомимым гидом. Он подводил нас к картинам, изображавшим то свору охотничьих псов, то молодую женщину с крутыми локонами, то группу пышнотелых купающихся нимф, сыпал именами французских и английских мастеров восемнадцатого века. Он также демонстрировал мебель, называя мастеров, стиль и эпоху, гордый, как князь, обладатель наследства предков. Однако попутно он рассказывал нам и о своих планах, связанных с будущим отелем. В одном месте он уберет стену, в другом — поставит новую, там будет бар, тут разместится оркестр.
Я так и не смог сосчитать, сколько в доме комнат, некоторые из них были скорее большими залами. Мы побывали в библиотеке, где за пыльными стеклянными дверцами книжных шкафов темнели кожаные фолианты, и в маленькой оружейной палате, в которой стены были увешаны старинным оружием — кортиками, кавалерийскими саблями с потускневшими золотыми шнурами, массивными пистолетами с инкрустированными рукоятками, почтенными карабинами и ружьями.
Наконец мы пришли в большую комнату на втором этаже, которая находилась в конце длинного коридора. В одном углу стояла кровать, однако вся остальная мебель не имела ни малейшего отношения к спальне. Там стоял великолепный стол, шкаф, украшенный тонкой резьбой, несколько уникальных стульев, обитых плотным шелком с изысканной вышивкой. Без сомнения, здесь была собрана самая ценная мебель во всем доме. Высокое, в человеческий рост зеркало крепилось мощными винтами к одной из стен — это была северная сторона дома. Зеркало доходило почти до пола, оно так помутнело и облезло, что человек, отражавшийся в нем, скорее напоминал неведомое морское чудовище. Стены в комнате были ядовито-желтого цвета, такого цвета мог быть рассвет в преисподней, если пользоваться лексикой Карстена.
— Ну, а это знаменитая Желтая комната, — сказал Арне. — Спальня капитана Корпа. Уютно, не правда ли? Здесь обычно и появляется черный кот. Там, в углу, стоят капитанские ботфорты. У этой комнаты своя, неповторимая атмосфера, вот где недурно было бы провести свадебную ночь.
Я ходил вдоль стен и разглядывал картины. Там было семь или восемь картин, изображавших юных особ, которые не злоупотребляли одеждой, зато явно злоупотребляли пирожными и взбитыми сливками.
— Сколько же, по-твоему, стоит все это собрание живописи? — спросил я.
— Одни эти полотна стоят несколько сот тысяч, — ответил Арне. — Это художники школы Буше и Фрагонара.
