Виски оказало на Арне свое действие. Он развалился в кресле с видом человека, только что победившего на нефтяной бирже самого Рокфеллера.
— Между прочим, намерения у меня самые обывательские. Я хочу бросить вызов темным силам и переделать Каперскую усадьбу в летний отель. Что вы на это скажете? Летом в Хейланде благодать, несмотря на все ужасы, рассказанные Карстеном. Это нетронутая целина, в которой таится масса возможностей. За пять лет я надеюсь создать там большой курорт, новый Невлюнгхавн. Дам рекламу в «Таймсе», что мой отель размещается в старом доме с привидениями, который далеко превосходит все шотландские замки вместе взятые, и английские туристы налетят как саранча.
— Дерзкая мысль, ничего не скажешь! — заметил я, бросив взгляд на Карстена.
Он изменился в лице, услышав эти кощунственные слова.
— Так вот в чем заключается твой план, — произнес он, отчеканивая каждое слово. — Я бы не советовал тебе осуществлять его. Месть Юнаса Корпа не минует тебя!
Арне весело рассмеялся.
— Юнас Корп будет желанным гостем в моем доме, — объявил он. — Мои двери будут всегда открыты для старого пирата. Я построю для «Рака» специальную пристань. А если Йёрген Уль захочет устроить шабаш ведьм, уж я постараюсь пригласить к нему из Осло самых очаровательных представительниц этой профессии. Давайте выпьем за старых пиратов! Обещаю, что у меня им ни в чем не будет отказа. Я готов прижать каждого из них к своей груди!
Карстен покачал головой.
— Ты просто дикарь! — сказал он. — И даже хуже: ты цивилизованный дикарь. Ты дитя современной цивилизации, которая заменила храмы биржами, а соборы — нефтяными вышками. Разумеется, ты не веришь в сверхъестественные силы, ведь ты окончил коммерческую гимназию, ты человек без предрассудков. Но предупреждаю тебя! Ты закончишь так же, как тот датский писатель, который после четырнадцати рюмок «Перно» стал отрицать закон всемирного тяготения. Для наглядности он вышел из окна верхнего этажа «Круглой башни». Можешь не сомневаться, что он сломал себе шею.
В голосе Карстена звучал сдержанный пафос. Одним глотком он осушил свой бокал. Алкоголь как будто немного смягчил его, и он продолжал уже более примирительно:
— Ты американец, Арне, в худшем смысле этого слова. У тебя рука не дрогнет переделать Нотр-Дам в фабрику по производству зеленого мыла. Это ж надо додуматься превратить Каперскую усадьбу в отель! Берегись, осквернитель храмов, вандал! У меня нет аргументов в твою защиту. Впрочем, кроме одного…
