– На испытательном комплексе?
– Да.
– Кажется, удалось его вывезти в Россию…
– Не могу сказать точно, так как перестал отслеживать его судьбу. Знаю, что до недавнего времени там работали вместе с японцами. Пока такие исследованию ведутся, думаю, что реактор останется в Казахстане… Для нас это был первый реактор, в котором мы начали испытывать тепловыделяющие элементы для ракет. Созданная техника и технология стали уникальными. Мы опередили не только американцев, но и время.
– То есть были созданы реакторы для ракет?
– Конечно. На таком реакторе мы нагревали водород до температуры выше трех тысяч градусов. Ее вполне достаточно, чтобы тяга ракеты была хорошей. Американцы получили результаты хуже: они достигли температуры около двух с половиной тысяч. Этого мало, чтобы лететь на Марс.
Из документов Минатома: «Ни одна другая армия мира, кроме российской, не имела на вооружении в космосе установок с ядерными реакторами типа „Бук“, благодаря которым все стратегические объекты на море находились под наблюдением. Реактор „Бук“ давал достаточно энергии для работы мощного радиолокатора. Единственная американская аналогичная установка была запущена в космос в 1965 году и проработала на орбите около 40 суток, после чего США отказались от использования мощных ядерных энергоустановок и пошли по пути создания изотопных энергоустановок, которые более опасны в экологическом отношении и в 10 раз ниже по мощности.
Кроме установок „Бук“ для космических аппаратов были выпущены 20 шт. установок „Бета-2“, 40 шт. установок „Бета-3“, 240 шт. устройств „Дельфин“, 95 шт. установок „Орион-1“. Эти устройства работали на основе использования энергии распада изотопов стронция-90, цезия-137, полония-210.
Радиоактивные изотопы используются в космической технике и технологии достаточно широко, например, при обеспечении автоматической стыковки летательных аппаратов, при включении двигателей торможения при приземлении и в некоторых других случаях».
– А на наших космических реакторах можно лететь на Марс?
– На наших – можно! Как известно, при полете на Красную планету нужно выполнять довольно сложные маневры – «миссии», как говорят ракетчики, да и сам полет должен был продолжаться два-три года. На нашем же реакторе можно за один год обернуться туда и сюда.
– Фантастика!
– Действительно, это опережение времени. Американцы сейчас возвращаются к этим программам. Такая информация появилась в печати США. Я написал директору НАСА. Сказал, что если они действительно начинают этим заниматься, то без нас им обойтись трудно, а потому следовало бы работать вместе.
