– Насколько мне известно, испытания на Семипалатинском полигоне все-таки проводились.
– Это другая часть эпопеи. Рассматривалось, кстати, два варианта прямоточного двигателя. Один на обычном топливе, другой – на ядерном. Взаимодействовали мы с НИИ-1, во главе которого стоял М. В. Келдыш, с рядом конструкторских организаций. Особенно тесно с КБ академика А. М. Люлька, а потом и с КБ академика А. Н. Туполева. Как видите, буквально со студенческой скамьи мне посчастливилось встречаться с выдающимися людьми.
– А с Лавочкиным разве не довелось?!
– Конечно же, и с Семеном Алексеевичем тоже…. Он делал свою «Бурю». Совершенно уникальная машина… Однажды к Игорю Васильевичу Курчатову приехал Келдыш. Он увидел чертежи реактора и тут же порекомендовал поработать с Лавочкиным…
– Судьба «Бури» вам известна?
– Это была секретная работа…
– «Буря» прошла испытания, слетала до Хабаровска и обратно, привела в ужас американцев, потому что ничего подобного у них не было… И тут Лавочкин неожиданно умирает на космодроме. Вскоре поступает приказ: «Бурю» разрезать, чертежи уничтожить!
– Конкуренты Лавочкина не дремали. Но эта борьба шла в «верхах», а мы делали свою работу… Чтобы совсем закончить эпопею с самолетами, упомяну еще об одном. Нужно было иметь не только хороший турбореактивный или прямоточный двигатель, но и обеспечить защиту кабины пилота, если самолет пилотируемый, или той боевой нагрузки, если это беспилотный вариант. Схему защиты нельзя было решить традиционным путем, как это делается на земле. Если брать реактор, со всех сторон давать защиту, то двигатель получался неподъемный. И тогда мы ввели термин «теневая защита», то есть предохранение пилота и груза от прямого потока нейтронов. Но в летящем самолете после многократного рассеивания поток все-таки придет в кабину. Надо было знать законы распространения излучения в воздухе…
– А таких данных у американцев не было?
– Однажды Меркину позвонил Игорь Васильевич Курчатов и сказал, что у него есть данные о том, что в Америке самолет с реактором летал. Он сейчас идет в театр, но к концу спектакля у него должна быть информация о возможности такого проекта. Меркин собрал нас. Это был «мозговой штурм». Мы пришли к выводу, что такой самолет есть. У него на борту находится реактор, но летает он на обычном топливе. А в воздухе идет исследование того самого рассеивания потока излучения, которое так нас волнует. Без таких исследований скомпоновать защиту на атомном самолете невозможно. Меркин поехал к театру, где и рассказал Курчатову о наших выводах. После этого Курчатов позвонил Андрею Николаевичу Туполеву и предложил провести аналогичные эксперименты. Вскоре такой самолет был сделан.
