— Что бы ни случилось, мои матросы не причинят беспокойства никому, даю вам слово чести.
— Этого мне достаточно. Пойдемте, господа. Может быть, вы для чего-нибудь и понадобитесь, — добавил он через несколько секунд с обычной насмешкой в голосе.
Капитан нырнул в пальмовые заросли, прошел сквозь них, все время сопровождаемый корсаром и двумя его матросами, и вышел на маленькую лужайку, заросшую особенно густой травой и окруженную со всех сторон роскошными пальмами.
— Вот то место, где можно свободно поговорить, — капитан повернулся к графу ди Вентимилья.
— А также убивать друг друга, и никто не сможет вмешаться, не так ли, капитан? — спросил сын Красного корсара.
Граф ди Вентимилья скрестил руки на груди и, глядя на графа де Сантьяго, освещенного лучами только что взошедшей луны, сухо произнес:
— Ну, и что вы теперь хотите? Говорите быстрее, потому что я очень спешу.
— Каррай! Вы слишком торопитесь навстречу смерти!
— Карамба! Кажется, вы слишком забыли кое о чем, господин капитан.
— О чем же?
— О том, что четырнадцать победило тринадцать.
— Хотите запугать меня?
— Нисколько. Мне, впрочем, рассказывали о вашей смелости.
— Покончим счеты, граф.
— Что вы желаете?
— Нанести вам хорошенький удар шпагой, — хрипло ответил капитан. — Когда соперник пересекает дорогу или бросает на меня тень, я посылаю его отдохнуть на кладбище Сан-Доминго.
— Вы жестоки.
— В этом вы скоро убедитесь сами, если не удерете.
— Что вы сказали, капитан? Я удеру от вашей шпаги? Я — дворянин, да к тому же человек, привыкший к войнам, милый мой болтун!
— Rajo de Sol![13] Вы оскорбили меня! — завопил граф де Сантьяго.
— И вы меня.
— Я убью вас в первой же атаке!
— А может, в двадцатой?
— Вы смеетесь надо мной?
— Вроде бы, — ответил сын Красного корсара, обнажая шпагу и принимая оборонительную позицию.
— Гром и молния!
— Молния и гром!
— Это слишком, граф де Миранда.
— А какая луна! Нам предстоит сражаться без факелов и фонарей. Господин капитан гранадских алебардщиков, я вас жду.
Граф де Сантьяго, в свою очередь, обнажил свою длинную шпагу, но вдруг, не становясь в позицию, сказал:
— Вы назвали себя графом де Миранда. Это на самом деле так?
— Я дворянин, и этого вам достаточно.
— Испанец?
— Вас не должно интересовать, испанец я или нет. Впрочем, если захотите узнать мое имя, вы найдете его вырезанным на клинке моей шпаги… А теперь, капитан, довольно разговоров: я тороплюсь.
Они оба встали в позицию, а Мендоса и Мартин отошли чуть подальше в сторонку, обеспечивая дуэлянтам большую свободу действий. Граф ди Вентимилья повернулся спиной к луне, величественно выплывавшей из-за пальм и светившей прямо в лицо капитану.
