Испанцы молчали, лихорадочно сжимая в руках оружие. Конечно, жажда боя не угасла в этих мужественных людях, но, пересчитавшись и установив, что потери слишком велики, а сил у них слишком мало, чтобы отвоевать потерянное, они решили сложить оружие.
Капитан галеона, старый моряк с длинной белой бородой, сражавшийся с львиной храбростью в первых рядах, спустился по трапу с бака и в одиночку приблизился к баррикаде, за которой стояли буканьеры с наведенными аркебузами.
— Что вы намерены с нами сделать? — спросил он, гневно посмотрев на графа. — Быть может, бросить в море?
Сеньор ди Вентималья отрицательно покачал головой, а потом, направившись навстречу испанскому капитану со шляпой в руках, ответил:
— Сын Красного корсара, граф ди Вентимилья, сеньор ди Роккабруна и ди Вальпента, привык уважать храбрость поверженных, сеньор.
— Сын Красного корсара! — удивился капитан галеона. — Племянник знаменитого Черного корсара! Благородного человека моему экипажу нечего бояться. Господин граф, я вас приветствую! Что вам угодно?
— Я хочу, чтобы выдали одного человека, находящегося на борту вашего судна и крайне необходимого мне, — ответил сеньор ди Вентимилья.
— Кого именно?
— Секретаря маркиза де Монтелимара.
В толпе послышались какие-то выкрики, потом мужчина лет сорока, среднего роста, с черной бородой и усами, с проницательным взглядом, протолкался среди моряков и быстро спустился по трапу.
— Вы спрашивали обо мне? — спросил он, приближаясь к графу.
— Да, сеньор Баркисимето, — ответил корсар.
— Что вы хотите?
— Чтобы вы перешли на мой фрегат.
— Пленником?
— Возможно, вы считаете, что я напал на галеон из желания ограбить его или перебить весь экипаж?
— А что вы сделаете с другими?
— Они свободны! — ответил сеньор ди Вентимилья.
— Что вы сказали?
— Повторяю: они свободны.
— Значит, вся эта кровавая потасовка устроена только для того, чтобы взять меня в плен? — удивился секретарь маркиза де Монтелимара.
— Именно так.
— Что же вы от меня хотите?
— В данный момент я не могу вам этого сказать. Пойдемте на мой фрегат, а галеон, если он только в состоянии продолжать путь, пусть убирается.
— Вы и грабить нас не будете? — выступил вперед капитан галеона.
Граф посмотрел на него с улыбкой, наслаждаясь его удивлением, потом спросил:
— В какую сумму вы оцениваете богатства, находящиеся на вашем галеоне, капитан?
— В тысячу пятьсот пиастров.
— Золотых слитков у вас, стало быть, нет?
— Ни одного.
— Я выплачу моему экипажу те пиастры, которые они могли бы награбить на вашем судне, — заявил граф.
