– Варварка, ты не знаешь, что они все тут столпились? – это я догнала свою подружку, которая как раз шла мимо дома на Сад***ской.
Хорошо все-таки идти до школы пешком. Идешь и всегда встречаешь кого-нибудь. А половину моих одноклассников отвозят в школу родители на машине. Мрак. Они и встают в полном мраке, чтобы в школу успеть. Потом еще едут в этом мраке. Спят во мраке. А приехали в школу – никаких впечатлений. Лучше уж в метро ездить. Вот папа в детстве ездил, и все ему завидовали. Другие в школу ходили пешком, а он сам ездил и СТОЛЬКО ВСЕГО ВИДЕЛ! Но сейчас в метро ничего не видно, кроме спин людей. Потому что – тьма народу. В метро – тьма, в машине – мрак. Нет, хорошо идти на своих двоих, так – светлее.
– А ты помнишь, нам Ирена рассказывала про этот дом, – это Варварка мне отвечает.
– Я помню, она рассказывала. Но не помню – что, – я потупила голову. Куда мне до Варварки.
– Это доходный дом. Его строил какой-то архитектор Нин… Нет, Нирн… Сама забыла…
Надо же, Варварка тоже иногда что-то не помнит.
– А помню я, что он проектировал в начале двадцатого века первые в Москве «небоскребы», их еще называли «тучерезы», – продолжала Варварка.
– Это сколько же в них было этажей? – с сомнением посмотрела я на дом. Хотя и он мог сойти за «тучерез» зимой, когда облака висят низко, знай– режь да нанизывай!
– Немного, от восьми до десяти, по-моему, – засомневалась Варварка. – А в этом пять, видишь, всего-то. Зато тут Есенин не то жил, не то работал, не то встречался с кем-то. Помнишь: «Белая береза под моим окном…»?
Я прямо-таки обиделась на Варварку. Знаю я, конечно, мало, но не настолько, чтобы «Белую березу» не знать:
– Конечно, помню, он же любимый поэт Ирены! – я замялась и продолжила:
– Мне до сих пор не верится, что ее больше нет. Она так здорово Москву знала, как будто жила сто лет… Как будто в Москве жила сто лет… А ведь она не жила столько… Тут столько не жила…, – я запуталась окончательно.
– Она сама не жила, зато жили и дед ее, и прадед.
Мы шли, огорченные воспоминаниями. Они, бывает, как нахлынут, так приходится ждать, когда отлив сам собой произойдет. Фотография Ирены Сергеевны висела в школе долго, под ней горела свечка. И отражался свет в глубине молодых глаз Ирены Сергеевны. Иногда ее лицо само всплывает перед глазами, а иногда – захочешь, но вспомнить не можешь… Вот так…
– Сегодня – родительское собрание, – сказала нам Мария. – Напомните папам, мамам, тетям, дядям, братьям, сестрам, в общем – тем, кто может прийти. Я по электронной почте все всем разослала, но дел у всех много, могут и забыть.
