— Я буду вон на той высоте, — ручкой нагайки показал он на вершину. — Отдельное дерево видишь?
— Вижу!
— Передай командиру 74-го полка, пусть прекратит атаковать крепость в лоб, а обойдет ее с левой стороны в направлении водонапорной башни.
Поднявшись на вершину горы, Рокоссовский спешился, привязал коня к дереву. Вся долина, где располагалась крепость, была как на ладони. Отсюда уходили связисты и штабные работники для передачи распоряжений комбрига. В течение двух часов шел ожесточенный бой. К одиннадцати часам сопротивление противника было сломлено.
После взятия Чжалайнора бригада передохнула и уже на следующий день была переброшена на станцию Маньчжурия, где приняла участие в уничтожении окруженного гарнизона.
20 ноября генерал Лян Чжуцзян отдал приказ о капитуляции.
Этот бой запомнился Рокоссовскому на всю жизнь — он был последним боем, которым он руководил в качестве кавалерийского командира. За него он получил третий орден Красного Знамени.
Более месяца, пока шли изнурительные переговоры об урегулировании конфликта, бригада стояла в Чжалайноре.
Китайцы, не замешанные в конфликте, остались в городе и вели привычный образ жизни. Здесь жили рабочие, занятые в угольных родниках, ремесленники, купцы, крикливые нищие. Центр города был запружен лошадьми, мулами, осликами. Китайцы копошились как в муравейнике. Многие из них понимали русский язык и сносно на нем объяснялись. Видимо, приграничная торговля, общение с русскими железнодорожниками, белыми эмигрантами давали о себе знать.
Была бесснежная и морозная зима. На отопление казарм не хватало дров. Пришлось обращаться к местному начальству за помощью.
Когда Рокоссовский подошел к чиновнику, руководившему разгрузкой угля, тот сдержанно и с достоинством поклонился.
— Здрасите, — сказал он, прижимая кулаки к груди. — Здрасите.
— Здравствуйте, — ответил Рокоссовский, улыбнувшись. — Спасибо за помощь.
Китаец достал из кармана листок бумаги.
— Пи-ши-ча.
— Расписаться за уголь?
— Таки-таки. Пи-ши-ча.
Рокоссовский заметил, что у отдельных грузчиков были длинные-длинные косы, мешавшие им работать. Чтобы они не болтались, один засунул ее за пояс, другой, скрутив на макушке спиралью, плотно прикрыл ее войлочной шляпой с приподнятыми вверх полями.
— Господин начальник, зачем они носят косы? — спросил Рокоссовский. — Они же им мешают. Разве нельзя их укоротить или совсем обрезать?
— Нелизя.
— Почему же вы обходитесь без кос?
— Ихани китайца, а наша — маньчжур. Коса маньчжур носи надо. Така знака.
