Нина слегка обиделась.
— Я буду спать у костра.
Профессор выпрямился.
— Это не годится, я построю вам шалаш.
Нина не успела возразить: профессор вынул охотничий нож и ринулся к зарослям кустарника, которые скучились на отмели по правую сторону от костра.
Нина пошла к огню, подбросила несколько хворостинок. Пламя медленно заполоскалось в воде.
Нина почувствовала страшную усталость.
Огромное озеро пшеницы, улицы из белых мазанок, лицо человека с седеющими висками, — все это промелькнуло перед ней в мгновенном видении. Кажется, она задремала.
Профессор свалил у костра зеленую охапку и снова пропал в кустарнике. Он ходил так три раза. У костра вырос холмик из гибких ветвей. Потом профессор принес аккуратно обделанные стяжки.
В движеньях его было обезьянье проворство. Он подпрыгивал на ходу, лицо его порозовело.
Нина подумала, что в этот час он вспомнил бесконечные блужданья под северным небом. Воспоминания эти, несомненно, были ему приятны.
Руки его двигались с удивительной быстротой.
Он сложил остов шалаша и стал покрывать его зелеными ветками.
Нина пыталась помочь ему, но он просил ее не беспокоиться.
Шалаш встал у костра с челом, обращенным к реке. Ладони профессора раскинулись в приглашающем жесте. Нина вошла в зеленое жилище.
Запах ветвей был пронзителен. Нина почувствовала себя настоящей путешественницей. Она хотела сказать об этом профессору, но он деликатно отошел к костру. Он сел у огня, обхватив руками поднятые колени.
* * *
Утром профессор и Нина стояли перед обрывом. Земля сыпалась понемногу. Пласты были свежие, глина еще не завяла от ветра. Слоистая, слабо покатая стена обрыва имела в высоту не менее тридцати метров. На глубине двенадцати метров, в сером пласте песчаника желтели какие-то кости.
Расстояние скрадывало их величину, но все же нетрудно было заметить, что они огромны.
— Это мамонт? — обратилась Нина к профессору.
Профессор гмыхкнул и пожевал губами.
— Не думаю… Кость, которую вы видите, представляет из себя нижнюю челюсть ископаемого. Вчера я осмотрел ее.
— Осмотрели? — недоверчиво протянула Нина. — Но как же вы поднялись на обрыв?
Профессор потряс в воздухе остроплечим молотком.
— Это было довольно трудное предприятие. Я загонял молоток в породу, затем подтягивался, укреплялся и снова переставлял молоток. Таким образом я добрался до костеносного пласта. Но это не столь удивительно. Пионер, который привел меня в обрыву, тот добрался до костей с помощью одних только собственных конечностей.
