Очередь подвигается довольно быстро. Профессор обходит груды мешков и подбегает к кассе. Стук в окно. Кассир открывает деревянный щиток.
— Три билета второго класса до пристани Омск!
Кассир кивает головой и склоняется над таблицами.
— У нас есть багаж! — добавляет профессор.
— Сколько же у вас багажа?
— Центнеров двадцать пять.
Полное одутловатое лицо кассира внезапно строжеет.
— Мы не можем принять такой груз, — говорит он, отрываясь от таблиц.
Продолжительный и бесполезный спор.
— Обратитесь к капитану, — говорит кассир, пожимая плечами.
Профессор поднимается на верхнюю палубу. Капитан стоит на мостике, подняв воротник тужурки. Палуба почти пуста. Семь-восемь пассажиров сидят на лавочках, скучливо поглядывая на белые цистерны.
Профессор входит на капитанский мостик. Он бледен, губы его дрожат. Едва владея собой, он говорит о том, какое значение имеет его экспедиция. Он говорит о великой ценности материалов, собранных экспедицией. Нужно быть вандалом, чтобы отнестись к багажу ученого, как к багажу базарного сидельца.
— Ваш кассир, — говорит профессор Крот, — отнесся ко мне именно, как к базарному сидельцу.
— Хорошо, — прерывает профессора капитан, — но сколько же у вас багажа?
Профессор не видит нужды в том, чтобы преуменьшить вес своего багажа.
— Двадцать пять центнеров, — говорит он твердо.
Капитал жует губами, неподвижно глядя в одну точку.
— Двадцать пять центнеров, — повторяет он.
Короткое молчание.
Капитан вскидывает утомленные, слегка прищуренные глаза.
— Вынужден вам отказать, — говорит он невнятно, — мы и без того перегружены, я взял тысячу мешков зерна и должен взять еще четыреста. На следующей пристани я не возьму даже пассажиров.
Капитан натянуто улыбается, открывая бледные десны.
— Что тут поделаешь, — хлеб! — говорит он виновато.
— Хлеб! — бормочет профессор, спускаясь с мостика.
Сергей Сергеич, Нина и директор ждут его на берегу.
Он объявляет, что капитан не принимает багажа, а без багажа он, профессор Крот, поехать не может.
— Придется нам нанять возчиков, — говорит директор.
Профессор криво улыбается и повертывается к нему спиной.
Тупое, тяжкое отчаяние. Профессор бродит по берегу, искоса поглядывая на директора и Сергея Сергеича. Они совещаются о возчиках.
Профессор слышит отдельные слова:
— Казаки… лошади… четыре хода.
К директору подходит коренастый человек в кожаной куртке.
— Это агент с нашей транспортной базы, — говорит директор Сергей Сергеичу, — он вам все устроит.
