Этот день начинался вполне мирно: на часах было десять с копейками и до нашей утренней репетиции ровно в одиннадцать оставалось вполне достаточно времени для того, чтобы в лучших греческих традициях выпить чашечку кофе эллиникум с порцией тиропиты[2], где-нибудь в городе в компании моей Афины.
Я быстро привел себя в порядок, позвонил Дине, и мы договорились встретиться у входа ровно через пять минут. Пусть не через пять, но через двадцать пять минут Дина действительно вышла из лифта и приблизилась ко мне, отчаянно зевавшему в холле. Мы поприветствовали друг друга, взялись за руки и отправились в город.
К этому времени улицы Афин начинали понемногу разогреваться благодаря солнцу, с самого утра светившему с завидной энергией. Не желая лишней прожарки, мы дружно порешили позавтракать в первой попавшейся кофейне, где и заняли столик на открытой террасе. В ожидании заказа мы отрешенно наблюдали за воркующими голубями у соседних столиков и лениво обсуждали вчерашние «змеиные» события, а заодно – ближайшие планы на день сегодняшний.
– Этот полицейский – уникальный тип, – отметила Дина еще немного сонным голосом. – Как оказалось, он видел «Олимпийские страсти», тут же прознал, что на вечеринке со змеями присутствовали я и Томми Дорсэ, а потому нас двоих допросил лично. Не знаю, как у Томми, а у меня он первым делом попросил автограф.
К этому моменту она окончательно проснулась и лукаво улыбнулась, невольно приосанившись.
– И ты расписалась, пожелав ему…
– Пожелав ему успехов в работе!
– Полагаю, на этом ваш очаровательный и чертовски познавательный допрос не завершился?
– Отнюдь! Напротив, после моего автографа и началась комедия! Сразу стало ясно, что этот следователь Георгиос Тифис – так он торжественно мне представился – на все сто уверен: змей для Жанны заказала Елена Сендираки. Отдельно отмечу, что ее он также допрашивал лично. Ну а со мной славный Георгиос вел потрясающе интересный допрос, задавая вопросы-подсказки, чтобы я, глупенькая парижская актриса, не запуталась и ответила то, что ему нужно.
– То есть?
– Конкретный пример: «Не видели ли вы, мадам, как Елена выходила на кухню или, может быть, шепталась с одним из поваров или, к примеру, с неким незнакомцем?» И все в том же духе.
Я невольно усмехнулся. Да, что ни говори, а следователь – далеко не дурак, если с самого начала понял, что в данном деле главный подозреваемый – ревнивица Елена. Будь я на его месте, рассуждал бы примерно так же. И тем не менее вести допрос в такой манере, по меньшей мере, непрофессионально. С таким же успехом он мог доводить до истерики и саму подозреваемую: «Елена, признайтесь как на духу – ведь это вы организовали змеюк для соперницы? Больше просто некому. Но ведь вы, не отпирайтесь! Будьте искренни!..»
