– Конечно, съездим, – криво улыбнулась Маргарита. – Только не сейчас, мне сейчас не до этого…
Спохватившись, Ляля виновато улыбнулась:
– Извини, что я тебя отвлекла от главного. Я так поняла, что этот парень, который ищет тебя, представляет какую-то угрозу?
– Ты правильно поняла, – опустила Маргарита голову.
– Хочешь, я тебя к родителям за город отвезу или в мой дом, родители мне отдельный построили недалеко от них?
Маргарита растерялась.
– Даже не знаю, что сказать.
Ляля рассердилась:
– Не знаешь, что сказать?! Ждешь, когда тебя этот парень найдет?! В доме обязательно найдется кто-нибудь, кто о тебе вспомнит и расскажет. Или на хозяина квартиры выйдут.
– Ты права, – вздохнула Маргарита. – Но прежде чем предлагать помощь, ты должна знать мою историю, – решилась вдруг она.
И рассказала все злоключения Ляле.
Потрясенная соседка сначала даже не нашлась, что сказать, но, взяв себя в руки, она пролепетала:
– Бедняжка, как тебе досталось! Мне тебя безумно жаль. Хочу тебе сказать, этот твой Башлыков мерзавец редкостный, но мне кажется, его обманули и подсунули копию картины, я уверена, что в Третьяковке висит подлинник…
– А за что же столько народу убили? Мою сестру Ингу – раз, – загнула Маргарита палец. – Диму Красилина – два, художника Хруста и еще антиквара… Правда, по поводу антиквара я не уверена, его просто ограбить хотели, но троих, точно из-за картины…
– Тебе срочно нужно уезжать из этой квартиры, – после короткого раздумья бросила Ляля. – Я бы на твоем месте сейчас бы взяла вещи, собаку и перешла хотя бы ко мне. Или лучше, давай я тебя прямо сейчас увезу на дачу…
Суржиков полночи провел в подъезде Чарущева, дожидаясь экспертов. Соседи давно разошлись по своим квартирам, лишь Арсений Чарущев не отходил от следователя ни на шаг.
– Убийца знает, где я живу, дайте мне охрану, – ныл он.
– Наймите себе телохранителя, – злился Суржиков.
– Я разорен, неужели вам непонятно, – стенал владелец фотостудии. – Мне нечем платить охране, но я не хочу повторить судьбу девицы и своих художников! Вы должны сделать что-нибудь!
– Возьмите себя в руки! Будьте мужчиной наконец, нельзя же быть таким трусом… – разозлился Суржиков.
– Мне плевать, – брызжа слюной, завопил Чарущев. – Трус я или нет, мне главное, чтобы меня не прибили, мне черная розочка не нужна!
С большим трудом Суржиков отправил его домой.
Эксперты сделали свою работу, и следователь наконец освободился. Он приехал домой почти в пять утра и уставший как черт сразу рухнул на кровать.
