– Хорошо, я избавлюсь. Я порву ее на кусочки и выброшу в помойку, – со слезами в голосе крикнула Маргарита.
– Погоди, не горячись, – участливым тоном заговорил Жарков. – Лучше скажи, что ты хочешь, а я передам шефу.
– Я хочу за картину пятнадцать миллионов рублей, это компенсация за квартиру и машину, которые он мне обещал.
Жарков присвистнул:
– Ничего себе, хорошо, я с шефом переговорю, позвони через пару дней в это же время.
Прослушав разговор, Суржиков устало вздохнул.
«Все очень просто, как я раньше не догадался. Вишневская украла картину у Башлыкова, а Арнольду Чижикову пыталась ее продать. Но здесь-таки встает проклятый вопрос: если Башлыков знает, что это копия, почему он гоняется за ней? И если это копия, почему убили Арнольда Чижикова? И кто? Зачем Чижиков разыскивал Вишневскую? И при чем тут тогда покушение на Вишневскую и убийства девушки и художников с этими чертовыми розочками? Нет, такого сложного дела не было давно».
Суржиков встал, подошел к столу, взял остывший пирожок и начал жевать.
За окнами окончательно стемнело, пошел дождь, отчаянно забарабанив по стеклам. Листва тревожно трепетала в неизбежности надвигающейся грозы. Где-то уже прогрохотало, и мелькнула молния.
Взглянув в окно, Суржиков вздохнул. Идти домой по такой погоде не хотелось. Бричкин давно убежал, и он остался в кабинете один.
«Пережду грозу, потом поеду, все равно дома никто не ждет», – печально вздохнул следователь.
За свои сорок лет он ни разу не был женат, все как-то решительности не хватало, но самое главное – это его постоянная занятость, какая женщина согласится с тем, что муж чуть ли не круглыми сутками пропадает на работе? И вот так он на службе уже двадцать два года. Как только он окончил школу, сразу пошел на работу в милицию.
Внезапно заверещал служебный телефон и прервал его печальные размышления.
Следователь взял трубку и чуть не оглох от воплей Чарущева:
– Алло, алло, – надрывался Чарущев. – Позовите Суржикова к телефону!
– Я слушаю, – ответил Суржиков. – Что случилось?
– На меня сейчас напали в подъезде, чуть не убили!
– Где вы сейчас?
– У своего дома, приезжайте.
– Еду, адрес скажите.
Чарущев продиктовал адрес, и Суржиков с тоской взглянул в окно. Дождь разошелся, и нужно было каким-то образом пробежать, не промокнув до нитки, к машине, а у него не имелось ни зонта, ни плаща, и рубашку сегодня надел как назло с коротким рукавом.
Закрыв кабинет, он прошел по пустынному коридору мимо дежурного и, кивнув ему на прощание, выскочил на улицу.
