— А… мы… вернёмся через десять минут! — скороговоркой выпалила дочь, выталкивая стормозившего брата в дверной проём… мимо стоящей с хмурым видом Наты. — Нам там надо… одно дело!
М-мать… сам же себе зарок дал не предпринимать ничего такого, пока всё не уляжется хотя бы частично. Какое счастье, что моя жена — псионик, аналогичная сцена с неодарёнными женщинами привела бы, как минимум, к оплеухе и долгому оправдыванию — но всё равно осадочек бы остался. А тут — наверняка девушка расшифровала эмоции своей… гм, второй половины и мои, и поняла, зачем я это сделал. Впрочем, нарваться на пощёчину можно было и сейчас — достаточно просто полезть с поцелуями к темноволосой с красной прядкой версии жены. Потому что одно дело — понять, а другое дело — принять. Так что я просто отошёл на равное от обеих расстояние и прислонился к стене. «Красноголовая», помедлив, сделала шаг внутрь «трапезного зала», позволяя дверям за спиной закрыться. Всё так же в молчании, всё так же тяжело глядя на ту, кто была ей ближе, чем сестра. Натана на Нату смотрела с откровенным вызовом. Минуту я просто молчал, но потом, видя, что ситуация не меняется, с нажимом произнёс, вкладывая в слова всю уверенность, которую испытывал:
— Я не буду выбирать. Не могу и не собираюсь. И ты это знаешь.
Женщина и девушка одновременно посмотрели на меня… и синхронно выдохнули.
— Я просто никак поверить не могу, что вот это… вот она — бывшая часть меня.
— Это ты — часть меня, — немедленно отозвалась Натана, демонстративно поворачиваясь к кухонному столу и плите. Хуже от этого её слышно не стало — акустика в помещениях имперских судов была великолепной, уж не знаю, как этого добились проектировщики: хоть концерты давай, и при этом никакого эха, и абсолютная тишина в объёмах катера даже рядом, через переборку. — Ум-то[10] мне достался! Кстати, имей в виду, Миш, что обратная операция с возвращением полушарий мозга под одну крышу, так сказать, эту крышу с гарантией снесёт, и безвозвратно. Слишком долго мы… были порознь — это я тебе как медик говорю. Можно сказать, ты видишь терминальное проявление шизофрении — раздвоение личности… и одновременно самый радикальный способ лечения. Была одна Ната, стало две.
— Была у меня одна Ната, теперь у меня две тебя… вас, — поправил я её. — Имей… те в виду — на иной исход я не согласен.
— Да уж понятно, прямо исполнение заветной мужской мечты… — опять повернувшись к нам лицом насмешливо протянула Натана. И осеклась под моим взглядом: чёрт, а это было… больно.
