Прощаясь с эмиром, Горбачев многозначительно произнес:
– Приветствую ваше желание видеть Советский Союз единым государством. Думаю, это произойдет раньше, чем вы создадите единое арабское…
Неужели угадал?
Выиграв важный для него раунд борьбы на Госсовете, Горбачев принял неожиданное решение – закрепить его результаты поездкой по стране. Непосредственным толчком, по-видимому, стал пришедшийся на этот период официальный визит Ельцина в Германию. Представляя себе, насколько легко будет российскому президенту заполнить собой телеэкран и сводки новостей, и заранее завидуя ему, Горбачев решил поквитаться с ним его же оружием – поездкой «в глубинку».
К тому же перед решающими боями за Союз ему хотелось проверить температуру в обществе, выяснить на местах отношение людей к его программе обновления, к реалиям рыночной экономики и самое главное – к нему самому. Это была первая «пристрелка» к будущей избирательной кампании по выборам президента, в результате которой он надеялся наконец получить недостающий ему общенародный мандат, позволявший разговаривать с Ельциным и другими республиканскими лидерами «на равных».
Маршрут был избран не из легких – сердцевина Сибири (Иркутск и Байкал), Киргизия, возглавляемая неординарным демократическим лидером Аскаром Акаевым. Решение о поездке было принято настолько стремительно, что с программой первого дня пребывания в Иркутске Горбачев знакомился уже в самолете.
В этой поездке он намеревался вести себя и выглядеть по-новому. Вот почему впервые на борт президентского самолета были приглашены журналисты, не сразу поверившие своей профессиональной удаче.
Ночной полет в Сибирь был долгим. Вскоре после взлета журналистов пригласили в президентский салон. Именно тогда в двухчасовой исповедальной беседе Горбачев произнес слова, которые могли бы стать девизом его уникальной политической карьеры:
– Совесть моя чиста. Впервые в истории страны была предпринята попытка ее цивилизованно очеловечить… Главное – это то, что этап разрушения закончился, демократы взяли верх. Теперь более ответственная и трудная задача: созидание.
И начал перечислять: надо сделать первое, второе… четвертое…
Один из журналистов удивленно спросил:
– Где же вы это все хотите сказать?
Горбачев помолчал, потом неожиданно грустно усмехнулся и ответил:
– А нигде…
В один из таких откровенных разговоров Горбачев вспомнил свою недавнюю встречу с президентом США. Буш засыпал его вопросами:
