— Возможно. Точно не могу сказать. По этим делам ищите других спецов. У меня не тот профиль.
— Ладно, пусть его… Уже хорошо, что человек остался жив. А у меня гора свалилась с плеч. Да это просто замечательно! Еще один «глухарь» приказал о себе долго помнить. Конечно, остается тот хмырь, который орудовал ножичком… Неплохо бы его взять на цугундер, чтобы он еще кого-нибудь не покромсал. Да где теперь его найдешь? Скорее всего, он убрался из города.
— Почему вы так думаете?
— И бандит, и его жертва — люди пришлые, иногородние. Это уже, можно сказать, доказано. Убийца свое дело сделал — замочил клиента — и слинял по быстрому. Или ты считаешь, что он может прийти в больницу с букетом цветов, чтобы навестить земляка?
— Вряд ли.
— И я так думаю. Все убийцы по своей природе трусы. Их вдохновляет лишь безнаказанность. Убийца (как и вор) думает, что его никогда не найдут. Это опасное заблуждение. Конец ниточки всегда отыщется. А там и до клубочка недалеко. Судьба-злодейка играет человеком. И никто из нас не останется безнаказанным за свои деяния.
— Я вижу, Арсений Павлович, вы большой моралист…
— Проживешь с мое, козликом станешь, не то что моралистом. Даже если не будешь пить волшебную воду из козлиного копытца. Работа такая. Чего я только не насмотрелся за годы, проведенные в угрозыске… Но практически любой жиган попадал на срок, рано или поздно.
— Верю. Я тоже голосую за высшую справедливость и неотвратимость наказания.
— Что ж, спасибо за консультацию, я побежал. Дел на сегодня — выше головы.
— А может, кофейку?..
— Спасибо, парень, не надо. Я за рабочий день этого пойла не меньше ведра выхлебываю. Уже печень начинает шалить. Пора пить «Боржоми»… пока почки не отвалились. Бывай…
Арсений Павлович ушел. А снимок с изображением креста оставил. Забыл? Возможно. Но очень сомнительно. Этот зубр сыскного дела ничего не забывает и ничего не делает без задней мысли. Это Глебу было хорошо известно. Арсений Павлович еще тот кадр…
Значит, у майора есть какие-то сомнения. На предмет чего? Трудно сказать. Глебу очень не хотелось думать, что Арсений Павлович в чем-то заподозрил его. И тем не менее, факт, как говорится, налицо — майор во время разговора наблюдал за Тихомировым-младшим, словно кот за неразумной мышью, затеявшей игру прямо перед его носом.
Глеб намеревался углубить эту мысль, но тут зазвонил телефон. Недовольно морщась, он поднял трубку и услышал бодрый голос Железного Жука:
— Привет работникам невидимого археологического фронта!
