— Вспомнил! — просиял Алексей Михайлович. — Еразм воспрял от немочи и сказал: «Мне явились ныне преподобные отцы Антоний и Феодосий. По их молитвам Господь дал мне время для покаяния».
— Еразму-то и Богородица являлась. Благословила: «Ты украсил Церковь Мою иконами, и Я украшу тебя в Царстве Сына Моего! Встань, покайся, облекись в ангельский образ, а в третий день возьму Я тебя к Себе как возлюбившего благолепие дома Моего!»
— Ах, старче! — воскликнул Алексей Михайлович изумлённо. — Тебя сам Господь прислал ко мне. Я, грешник окаянный, Бога укорил в мыслях. С Творцом Вселенной и всего сущего взялся мериться: он, Свет, не видит-де моих церквей, моих монастырей! Подавай мне за оные награду. Ты пришёл и вразумил... Промельком, но пробралась-таки в башку сатанинская мысль. Всю душу вычернила. Возгордился на единый миг, а вот отмолить соблазн — года будет мало.
Поклонился старику в ноги. Совершил перед Спасом тысячу метаний и, утомя тело, спал сном детским, лёгким, счастливым.
К Артамону Сергеевичу в тот самый день, когда царь смотрел домну Стефаниду, приехали двое украинцев, монах и казак, привезли письмо от черниговского архиепископа Лазаря Барановича. Владыка Лазарь мечтал сесть на престол Киевской митрополии, потому и радел Москве и государю. Но судья Малороссийского и Посольского приказов Ордин-Нащокин интриг не терпел и дела вёл с действующим митрополитом, с Иосифом Тукальским, тайным противником России.
Владыка Лазарь доносил: Иосиф заодно с гетманом Дорошенко. Это они упросили Юрко Хмельницкого снять монашескую рясу, взять гетманскую булаву. Смута на Украине как половодье, которому ни конца ни края. Лазарь слёзно просил оказать военную помощь гетману Демьяну Многогрешному. «Государь указал князю Григорью Григорьевичу Ромодановскому стоять в Севске, — писал владыка, — но от этого гетману и Украине какая помощь?» И рисовал картину самую печальную: Крымская орда, запорожцы Суховея, казаки Ханенко, верные польскому королю, Юрко Хмельницкий — пустошат Украину. «Если бы сначала, вскоре после статей Глуховских, как я твоему благородию советовал и к царскому величеству писал, силы государевы наступили, то давно бы уже Украина успокоилась. И теперь ещё не так трудно это сделать, если скорая помощь к гетману придёт, потому что гетман — человек рыцарский, знает, как дело сделать, только было бы с чем».
К письму прилагалась книга Лазаря «Трубы», владыка желал, чтобы её напечатали в Москве, дабы вострубили истину.
