— Раскройся, покажись, не прячься!
Из окон Зимнего дворца смотрела на этот проезд принцесса Анна и, видя своего врага униженным, прослезилась:
— Я не то готовила ему. Он сам понудил меня так с ним поступить. Если бы он прежде сам мне предложил регентство над моим сыном, я бы с честью отпустила его в Курляндию.
Миних, низложивший регента, не скрывал своего удовлетворения свершившимся. Но положение его самого оказалось не таким прочным, как можно было заключить по наружным признакам. Принц-генералиссимус не мог поладить с честолюбивым и умным первым министром. Будучи выше его по сану, принц тяготился тем не менее зависимостью от своего как бы подчинённого. Он жаловался, что Миних хочет стать чем-то вроде великого визиря Турецкой империи[6], обвинял фельдмаршала в безмерном честолюбии и необузданности нрава.
Но более всех стал вредить Миниху Остерман, который никак не мог пережить того, что его бывший союзник стал во главе правительства и тем самым взял в свои руки и внутреннюю и внешнюю политику России.
— Миних взялся не за своё, — нашёптывал Остерман принцу и самой правительнице. — Он не в состоянии разобраться в делах международных, коими ведал до сего времени я, и на меня не было никаких нареканий.
Так складывалось мнение сузить поле деятельности первого министра до чисто военного правления, а всё прочее у него отобрать.
Честолюбие Миниха было смертельно оскорблено. Умный и хитрый государственный муж, поначалу он решил запугать своих благодетелей тем, что оставит русскую службу и уедет служить Фридриху Второму.
Это был дальний прицел: выдающийся военачальник грозил тем, что он окажется в рядах прусской армии, которая всегда угрожала Австрии. А Австрия — это родина брауншвейгского семейства, и союз с австрийцами всегда предпочитал Остерман. Миних же с первых дней обозначил свой выбор главных союзников России — Францию и Пруссию. Он заявил, что Австрия спит и во сне видит, как Россия пошлёт свои войска, чтобы она могла воевать против прусского короля. А зачем нам пролитие крови за чуждые интересы?
Никакие окольные ходы Миниха не возымели успеха. Правительница стала с ним обходиться сухо и даже надменно, и он решил попытаться использовать последнее средство — подать в отставку. И она, та, которую он спас, подписала его просьбу.
Стороною Миних прознал, что в решении его судьбы не последнюю роль сыграл тот, кого он засадил в каземат. На допросах Бирон показал, что как вероломно Миних низверг его, так он сможет лишить власти и новую правительницу, стоит ей только раз не поступить так, как ему, фельдмаршалу и первому министру, заблагорассудится.
