– Хорошо, француз, покажу Вам, где метро «Фрунзенская».
На его лице изобразилась такая радость, что я снова засомневалась, но теперь уже в том, не ошиблась ли я в определении его потенции…
– Вот моя машина! – С явным удовольствием показал он на огромный Xummer, припаркованный как ботинок Гулливера в прихожей лилипутов. – Большие машины – моя слабость. Во Франции все на маленьких ездят, хоть здесь душу отвести.
Он открыл дверь и галантно подсадил меня под локоть.
Внутри машина оказалась еще больше, чем снаружи. На коробке скоростей мог бы разместиться журнальный столик. С закусками и выпивкой.
– Вы живете во Франции?
– Да. Большую часть времени. У меня там жена и две дочки. В Москву только по работе, три – четыре раза в год получается. Меня зовут Андре. В, общем, конечно, Андрей Юрьевич, Андрей, но Андре – уже привычней. А вас, mademoiselle? Comment vous appellez-vous?
– Je m’appelle Татьяна.
– О! Parlez-vous français?
– Нет, к сожалению, это останки школьных знаний.
– А что делает девушка с такими мощными останками знаний в этом советском здании из стекла и бетона, из которого она вышла?
– Работает редактором журнала.
– Редактором? О-ля-ля! – Он радостно потер руки. – Вот Вас то мне и надо!
– В каком смысле?
– В смысле литературных идей. Коих накопилось к моему почтенному возрасту. Мы смогли бы сотрудничать?
– Да.… Почему нет…
– В таком случае я предлагаю для начала съесть чего-нибудь вместе. В Париже, кстати, сейчас время ужина. Видите, как все удачно.… Где-то здесь был неплохой ресторанчик. Не знаю, есть ли он еще.… В Москве все так быстро меняется. Зрительно я помню, как ехать, но зрительная память и правила этого вашего «гибэдэдэ», ужасное название, не всегда совпадают…
Он сосредоточился на дороге, а я на ощущениях. Xummer, как неповоротливый вежливый слон, продвигался осторожно, чтобы ненароком не раздавить кого-нибудь. Не подозревавшие о его хорошем воспитании, прочие дорожные звери на всякий случай бросались от него врассыпную. Андре благодарно кивал каждому, кто успевал удрать. Французский менталитет сам выглядел как слон в русской посудной лавке.
– Кажется, здесь… Во всяком случае, похоже…., проговорил Андре, плавно паркуясь на площадке, на которой поместились бы две машины и трехколесный велосипед.
Он открыл дверь и подал мне руку. Его манеры были безупречны. Меня обходили с правильной стороны, передо мной открывали и придерживали двери, отодвигали и придвигали стул…. Мне захотелось удрать, чтобы случайно не расстроить вежливого слона своим несоответствием его воспитанию.
