– Как у Сабины?
– Можно и шире.
– А зачем?
– Кончают по-другому, стремительно и неожиданно. Тебе понравится.
Он долил себе в чашку кипятка таким будничным жестом, словно мы болтаем за чаем о погоде…
– Это у тебя профессиональное отношение к женщине как бросовому товару, который не жалко, типа добра такого хренова туча? – Спросила я.
– Именно. Хренова туча. – Безразлично повторил Коля. – Будешь лазить у меня под столом с пробкой в жопе, пи*ду как карман буду использовать, всякие вещи там держать, а соски зажму в тиски специальные.
– Ну да. Соски в тиски, клитор в пассатижи, дрель в пи*ду и кувалдой по голове. Привет учителю труда Данилычу. А как же работа?
– Работа будет. Но без послушания ничего не получится!
Его лицо выразило конец терпению лектора.
– Последний вопрос, Коль, честное слово! Цель какая обучения и всего, что ты обрисовал? Я ж тоже должна видеть цель…
– Цель у тебя одна – я! – Раздраженно проговорил Коля и сунул мне в руку телефон. – Звони, давай, кому там тебе надо звонить, и располагайся на ночь. Хватит болтовни! Начинаем практические занятия!
Я встала из-за стола.
– Куда? – Строго спросил Коля.
– В туалет. Можно?
– Бегом!
В туалете я надеялась прийти в себя и прикинуть возможные варианты спасения. Проходя мимо входной двери, заметила, что она приоткрыта. Сабина оставила. Что это? Женская солидарность или рассеянность от ослушания? Хотелось бы, конечно, думать, что солидарность… «Ура!!!! Свобода!!!!» – заорала я во весь внутренний голос и закрыла рукой рот, чтобы случайно не выдать себя. Толпа фаллоимитаторов с полки тоскливо смотрела мне в след из-под своих разномастных шапок, словно голые рабы, давно смирившиеся, что им «век воли не видать».
Я сняла туфли, чтобы не цокать, и тихо выскользнула в спасительную дверную щель. Пробежав через сквер к дороге, остановила первую попавшуюся машину, и плюхнулась на сиденье, даже не посмотрев, кто за рулем. Кто бы ни был, уже все равно!
За рулем оказался пожилой кавказец с большим уродливым носом, которым он страшно меня обрадовал после точеного Колиного…
Кавказец сразу стал рассказывать, что на его родине еще тепло и до зимы можно снять урожай фруктов.
– Зачем же вы здесь, в холодной Москве, где хорошо вызревают только страхи и амбиции? – Спросила я.
Он покосился на меня из-за носа, не понимая, о чем я.
– Да я давно уже здэсь…, – миролюбиво ответил он.
Я, на всякий случай, поближе подтянула к себе сумку, положив на нее локти, как примерная ученица на парту.
