Уровень Пи | страница 4

Клейн поджал губы, не ответил.

– Мы вместе – Мебби Клейн, разрази тебя молния!

Клейн встал, неосознанно, щелчком пальцев, свернул кресло-пончо в рулончик, покрутил затекшей шеей. Потом заметил:

– Учти, если меня, Клейна, разразит молния, тебе, Мебби, тоже каюк.

– Да щаззз. Тебе каюк, а я останусь.

– Но… но ты уже не будешь инфилопером. – В голосе Клейна не было особой уверенности.

– Пф. Еще как буду.

– А мутангелом?

– Мутангелом тем более.

– А Мебби Клейном?

Мебби на мгновение задумался. Потом ответил что-то на языке инфилоперов. Потом они начали делать то, ради чего пришли в это странное место, которое, строго говоря, не являлось местом в нашем, привычном, понимании этого слова.

Со стороны действия Мебби Клейна (особенно Мебби!) могли бы показаться волшебными, но никакой магии во всем происходящем не было. Магии вообще в природе не существует, она и не нужна. Потому что мир устроен намного круче и нереальнее, чем мы можем себе представить. Мир так обалденно устроен, что…

Немутант Дюшка Клюшкин учился в седьмом «Г» классе обыкновенной земной общеобразовательной школы. У него было две руки, две ноги, идеальный энергетический обмен и средние-пресредние математические способности. На обмен Дюшка внимания не обращал, а из-за всего остального переживал ужасно. Эх, если бы у него вдруг выросла еще одна нога! Или рука. Или хотя бы перепонки, что ли, между пальцами нарисовались… Каждый вечер, тайком от предков, семиклассник Клюшкин мазал себе нос зубной пастой с кальцием, надеясь, что в один прекрасный день из его веснушчатого курносого недоразумения вылупится красивый твердый клюв. Но этот прекрасный день почему-то всё никак не наступал, и клюв не рос. То есть, вообще говоря, клюв рос. Только рос он на лице не у Дюшки, а у Варьки Ворониной, Дюшкиной одноклассницы. «Ну зачем ей такой роскошный клюв? – с тоской думал Клюшкин, глядя на Воронину. – И так первая красавица в классе».

Бедный Дюшка старался есть только трансгенную пищу, сидеть как можно ближе к экрану, носить исключительно синтетику и почаще возиться с вредными ядохимикатами. (Ядохимикаты он украдкой таскал у своей бабушки, которая пользовалась ими в качестве косметики.)

– Самое радикальное средство для достижения мутации – просочиться в ядерный биореактор, – посоветовал однажды Дюшке его одноклассник Веня Бесов, или попросту Бес. Друзья сидели в Венькиной комнате и маялись бездельем.

– Как это – «просочиться»?