– Может, кто-то пытался здесь найти то, чего не нашел у сенатора?
– Даже представить не могу, что. Никто из нас не берет ничего засекреченного из
офиса домой. На это есть правила.
– К каким засекреченным делам он был причастен?
– В середине срока его определили в Комитет национальной безопасности при
Сенате, но по большей части его работа была в сферах коммерции, финансов, детей, семьи
и стариков. Ничего сверхсекретного.
Глядя в его усталое лицо с интересом, куда большим, чем просто
профессиональным, Сэм ужасно хотелось обратиться к проблеме, мешающей им, –
потерянных шести годах неоконченного романа и напряжении, которое пронзало ее всякий
раз, когда она встречалась взглядом с этими карими глазами.
– Может, он был причастен к чему-то, чего ты не знал?
– Сильно сомневаюсь, – усмехнулся Ник.
– Однако возможно?
– Конечно, но это не в духе Джона. Он во всем полагался на нас.
– Ты раньше упоминал, что команда его очень поддерживала. Что, помимо
обязанности будить его по утрам, ты имел в виду?
Ник долго молчал, потом взглянул на нее:
– Это ведь не будет афишироваться? Я не прочту об этом в завтрашних газетах?
– Думаю, мы пропустили срок подачи материала в утренний выпуск.
– Я серьезно, Сэм. Не хочу сказать или сделать что-то, что причинит больше горя его
родителям, чем уже есть.
– Сейчас эти сведения только для меня, но не гарантирую, что так и останется. Если
то, что ты скажешь, поможет расследованию, то, вероятно, всплывет на суде. Как бы мы
ни хотели, жертвы убийства подвергаются серьезному испытанию наравне с их убийцами.
– Это несправедливо.
– Увы, так обстоят дела.
Ник сложил ладони домиком и оперся на них подбородком.
– Джон не хотел быть сенатором. Часто шутил, что он принц Гарри при Терри в роли
принца Уильяма. Терри был наследником, которого воспитывали всю жизнь с мыслью, что
он пойдет по стопам отца в политике. Терри всегда был на виду, а Джон вел относительно
нормальную жизнь. По какой-то причине пресса испытывала необычный интерес к
деятельности Терри. Его имя упоминалось на страницах политических и желтых изданий
почти так же часто, как имя его отца, задолго до того, как сенатор объявил об отставке.
– Должно быть, сложно жить с таким вниманием к себе.
Ник засмеялся, согнав напряжение с лица.
– Терри это любил. Упивался. Самый желанный вашингтонский холостяк, и он
пользовался всеми преимуществами, должен тебе сказать.
