Хорошо, что не забыли плащи. На дверях театра уже знакомое объявление: "Вход в театр с оружием запрещен". (В городе разрешено ношение короткоствольного оружия, поэтому такие объявление встречаются довольно часто).
Уже предъявив билеты, мы с Юрой запоздало вспомнили, что гардероба, где можно оставить верхнюю одежду, в американских театрах, как правило, нет, – ни в дорогих театрах, ни в дешевых. Рита этим обстоятельством была огорчена:
– Чехов писал, что театр начинается с вешалки…
– Классик ошибался, – вылез Юра. – Театр начинается с буфета.
Увы, вещи приходится таскать с собой, а во время представления держать куртку или пальто на коленях. Ну, нам грех жаловаться. У нас лишь легкие плащи, хотя и мокрые. На зимних спектаклях или концертах я был свидетелем, как разодетые дамы в вечерних платьях и бриллиантах держали на коленях свернутые шубы, – это действительно неудобно, и выглядит смешно.
Вдоль стен фойе установлены стойки и прилавки, заставленные бутылками, заваленные бутербродами и легкими закусками. Рита выпила бокал белого вина. Мы с Юрой, чтобы согреться, двойной виски с содовой. Некоторые дамы брали бокалы вина в зрительный зал: это не возбраняется. Смотри спектакль и пей: удобно. За новой порцией спиртного можно сходить в фойе.
– Я мечтаю, чтобы мою пьесу поставили в таком театре, – вздохнула Рита, оглядывая позолоченную лепнину балконов и расписанный вручную потолок. – Какой шик… Тонкий вкус…
Свет погас, мы погрузились в волшебный мир музыки и танцев. Не берусь описывать эту постановку, иначе завзятые театралы упрекнут меня либо в слишком скупых комплиментах, либо (это на чей в вкус) решат, что я несдержанный на похвалу человек, – я вообще не ставлю задачи судить об успехах и неудачах режиссеров и артистов, – не хочется отбирать кусок хлеба у театральных критиков.
* * *
В антракте Юра объяснил, что многие бродвейские спектакли живут один сезон, – и то хорошо. А потом навсегда уходят в небытие. Но есть постановки, например, «Призрак оперы» или «Король лев», которые не сходят со сцены многие годы, а то и десятки лет, – они превращаются в классику жанра. Театры в Америке не получают государственных и местных муниципальных дотаций, как в России, а живут, – и живут неплохо, – только на выручку от продажи билетов.
Здесь в отличие от России нет репертуарных спектаклей, когда одну и ту же пьесу годами играют в театре при полупустом зале. И никого такое такое положение вещей не удивляет. Единственный критерий жизнеспособности – это успех.
