Генри Бэссингтон-ффренч присоединился к ним за чаем, и Фрэнки присмотрелась к нему повнимательнее. В этом человеке определенно было нечто необычное. Сразу бросалось в глаза, что он принадлежит к числу общительных и спортивных сельских весельчаков. Но такому человеку не пристало сидеть, нервно ерзая. Его нервы явно были натянуты до предела: он то погружался в задумчивость, из которой его нелегко было вывести, а то выдавал горькие и саркастические ответы на все обращенные к нему замечания. И не то чтобы он всегда был таким. Позже в тот же вечер, за обедом, он выказал себя совсем в другом свете. Он шутил, смеялся, рассказывал истории и просто блистал. Пожалуй, даже чересчур блистал, как показалось Фрэнки. Этот блеск тоже был неестествен и не шел ему.
«У него странные глаза, – подумала она. – Они немного пугают меня».
Уж, право, не подозревает ли она в чем-то Генри Бэссингтон-ффренча? Ведь в тот роковой день не он, а его брат был в Марчболте. Что же касается его брата, Фрэнки с нетерпением ждала встречи с ним. По их с Бобби общему мнению, этот человек был убийцей, и она собиралась встретиться с убийцей лицом к лицу. Она нервно содрогнулась. А впрочем, откуда он может что-то знать? Или видеть связь между нею и своим удавшимся преступлением? «Ты без всякой причины нагоняешь на себя страху», – сказала она себе.
Роджер Бэссингтон-ффренч прибыл на другой день перед чаем. Фрэнки встретилась с ним только за столом. Ей все еще полагалось «отдыхать» пополудни. Когда она вышла на лужайку, где был накрыт стол для чаепития, Сильвия с улыбкой сказала:
– Вот и наша больная. Это мой деверь. Леди Фрэнсес Деруэнт.
Фрэнки увидела высокого стройного молодого человека лет тридцати с лишним, с симпатичными глазами. Хотя она поняла, что имел в виду Бобби, когда говорил, что ему бы носить монокль и усы щеточкой, сама она первым делом отметила глубокую синеву его глаз. Фрэнки и Роджер пожали друг другу руки.
– Мне рассказывали, как вы пытались проломить стену парка, – проговорил он.
– Признаю, что я худший водитель в мире, – сказала Фрэнки. – Но я ехала на ужасной старой таратайке. Моя машина была в ремонте, и я пока купила себе подержанную.
– Ее вызволил из-под обломков весьма симпатичный молодой врач, – сообщила Сильвия.
– Он был очень славный, – согласилась Фрэнки. Тут появился Томми и с радостным визгом бросился обнимать дядю.
– Вы привезли мне поезд Хорнби? Вы обещали, обещали.
– Ах, Томми! Нельзя же клянчить! – упрекнула его Сильвия.
