— Мам… я…
Видела ли она, что я выпал из клетки?
Нет.
Я видел, как она залезла на пассажирское сиденье и поставила клетку на колени.
— Мама, не-е-е-е-е-ет! — заверещал я. Ты слышишь меня? Я выпал! Стой, мама! Я выпал!
Пассажирская дверца захлопнулась.
Я вскочил на ноги и отчаянно замахал обеими руками.
— Мама, стой! Стой! — визжал я во всю мощь своих легких.
Я застыл посреди подъездной дорожки, глядя на автомобиль и молясь, чтобы они заметили, чтобы увидели, что клетка опустела.
Но увы.
Несколько минут машина неподвижно стояла на месте. Затем она пришла в движение и начала медленно сдавать назад. Сверкнул на солнце полированный бампер. Громко захрустели огромные черные шины.
И я понял, что сейчас они меня переедут!
Дорожная падаль.
Вот какое слово пронеслось у меня в голове.
Я упал на дорогу лицом вниз. Горячий асфальт обжег кожу.
Я спрятал руки под телом. Закрыл глаза…
…и автомобиль пронесся надо мной с рокочущим ревом.
Выступы его днища царапнули меня по спине. Но машина промчалась надо мною.
— Иногда быть размером с воробья может быть весьма кстати, — пробормотал я.
Тяжело дыша, обливаясь потом, я вскочил на ноги. Развернулся. Вновь я отчаянно махал руками вслед удаляющейся машине и кричал родителям, чтобы они вернулись.
Но они так до сих пор и не поняли, что клетка опустела.
Дрожа, наблюдал я, как наш синий «Таурус» выехал задом на дорогу и с ревом помчался прочь.
— И что теперь? — задал я вопрос самому себе.
Я должен добраться до приемной доктора Хэйворда. Я должен получить медицинскую помощь, пока совсем не исчез.
Но как мне туда добраться?
А если мои родители все же вернутся, как они смогут меня отыскать?
У меня не было времени искать ответы.
Послышалось низкое, грозное рычание.
Я повернулся к открытому гаражу.
И увидел, как оттуда трусцою выбежал Рокки; спина его была напряжена, зубы оскалены… а глаза вперились прямо в меня.
Огромный пес опустил голову, угрожающе рыча. Он вздернул губу, обнажив два ряда зубов.
Я сложил ладони рупором.
— Рокки, это же я! — прокричал я. — Рокки, это я, Дэнни!
Мои крики нисколько его не утихомирили. Наоборот: он разразился бешеным лаем. Он щелкнул зубами, его темные глаза горели.
— Рокки, нет! — заорал я. — Ты что, не узнаешь меня? Запаха моего не чуешь?
Снова зарычав, ирландский сеттер приблизился еще на несколько шагов. Стоя в начале подъездной дорожки, он казался размером с лошадь!
Неужели он собирается меня растоптать?
Или растерзать на куски?
