Маргарита, вспомнив свое дневное приключение, попыталась представить, как выглядели тогда штольни, укрывшие целый город.
– Там кое-где, – будто услышав ее мысли, продолжил капитан Карпо («И он, что ли?» – опять мелькнуло у девочки), – потолки до двадцати метров доходили. И люди жили целыми коммунами-общежитиями. Я мальчишкой раз пытался там полазить, уже сильно после войны, после взрыва, да очень мне место не понравилось… – Даже при свете коптилки все заметили, как по лицу хозяина пробежала тень. – Мы там патроны собирали, гранаты ручные без запала, идиоты. Севастопольские пацаны в моем детстве всегда хорошо вооружены были. У меня вот и пулемет, етишкин кит, имелся. Помню, собирались с друзьями на пионерскую игру «Зарница». Устраивали раньше, Маргарита, такие военизированные игры в школах и между школами. Так мы решили во всей красе прийти, с вечера свои трофеи начистили, патроны в патронташи снарядили. Гордые такие, на линейку заваливаемся, оружием бряцаем… В общем, нас сразу в ближайшее отделение милиции и сдали. А по домам обыски провели с целью изъятия незаконного боезапаса.
Маргарита даже немножко позавидовала такому боевому детству, хотя слабости к оружию не питала. И еще, попутно, попыталась представить, как все же выглядел так часто поминаемый капитаном «етишкин кит».
– Севастополь очень сильно бомбили, а Шампаны – надежное природное бомбоубежище, – продолжал Карпо свой рассказ. – Многие прямо там и жили: отгораживали себе в пещерах загончики одеялами или фанерой, тумбочки ставили, столы, кровати. Детские сады и школы работали. Даже корова Звездочка в одной из пещерных ниш жила. Вообще, рассказывали, что в первые дни обороны красиво и чисто выглядело все, особенно госпиталь. Постели, накрытые белоснежными простынями, стояли в огромном зале с высоченными потолками. Яркий электрический свет, на стенах висели картины, плакаты и чистота идеальная, конечно…
Это потом уже и с вентиляцией проблемы начались, и с водой, когда водокачку разбомбили. Но в штольнях остаток продукции винзавода прятали, тысячи бутылок молодого невыдержанного вина, етишкин кит. Очень оно пригодилось, когда пошло наступление на Севастополь, и фашисты пристрелялись к тропинкам, ведущим от горы к источникам с пресной водой…
– Хорошо, – мечтательно протянул Че.
– Уж конечно, – улыбнулась Корица.
– Это как посмотреть, – рассудительно заметил Карпо, – потом ведь и бриться на шампанском пришлось, и кашу манную для детей на нем варить. Даже воду, которую все трудней приходилось добывать, шампанским разводили.
